После Монгольской народной революции (Аратская революция (другое название произошедших тогда событий) произошла в 1921 г. – в ходе революции права абсолютной богдо-ханской монархии были сильно ограничены и было провозглашено народное правление; вызвана насильственной ликвидацией в 1919 г. монгольской автономии и установлением китайского оккупационного режима; 11 июля 1921 г., в столице Монголии Урге (ныне Улан-Батор) военный министр и главнокомандующий Монгольской народной армии Дамдины Сухэ-Батор (1893 – 1923 гг.; революционер, государственный и военный деятель, руководитель Народной революции 1921 г., один из основателей Монгольской народно-революционной партии (МНПР); военный министр революционного правительства, главком революционных войск) заявил о победе в стране народной революции), советских «советников», фактически управлявших Монголией, не беспокоило, станет она независимой или нет. Их заботило только формирование монгольского правительства советского образца. В трудах теоретиков коммунистической идеологии не было никаких «инструкций» по строительству социализма и коммунизма в такой отсталой, нищей, не имевшей никакой промышленности стране, как Монголия. Ибо, согласно марксисткой теории, социализм должен одержать победу лишь в индустриально развитой стране (что, в прочем, касалось и России).
Народный вождь Дамдины Сухэ-Батор6 и 7 июля 1921 г. в Ургу вступили части Экспедиционного корпуса, созданного командованием 5-й армии РСФСР и Народно-революционной армии (НРА) ДВР. Решение о вводе войск в Монголию Политбюро ЦК РКП(б) приняло ещё 16 июня. В своем решении оно предупреждало о необходимости соблюдения уважения к традициям и религии монголов. Известный историк из Красноярска Владимир Дацышен в «Очерках истории Монголии в ХIX — первой четверти ХХ вв.» отмечает, как конкретизировалось это решение Политбюро: «26 июня 1921 г. вышло «обращение политуправления Реввоенсовета войск Сибири к личному составу Экспедиционного корпуса в связи со вступлением частей Красной Армии на территорию Монголии» за подписью начальника Политуправления РВС войск Сибири В. Мулина. В подписанной 1 июля 1921 г. военным министром и главнокомандующим войсками Дальневосточной республики В.К. Блюхером инструкции своим войскам говорилось: «При вводе войск ДВР на территорию Монголии, безусловно, держаться как принципа китайского суверенитета над этой территорией, так и программы самоопределения национального освобождения Монголии».
Возглавлял Экспедиционный корпус начальник 35-й стрелковой дивизии 5-й советской армии Константин Нейман. Это его части отбили атаку войск барона Романа Унгерна на Троицкосавск в июне 1921 г. и отбросили их обратно в Монголию. На территорию соседей корпус вступил тремя колоннами. В центральную колонну, в которую были включены 103-я бригада, 5-я Кубанская кавалерийская дивизия, были включены и части Монгольской Народной Армии под командой Сухэ-Батора. А в состав второй колонны, основу которой составляли 105-я бригада и 35-й кавалерийский полк, включили и монгольский конный отряд во главе с Х. Чойбалсаном (1895 – 1952 гг.; монгольский революционер, государственный и политический деятель, лидер Монголии с 1930-х гг. до своей смерти; маршал МНР; с 1937 по 1939 гг. организовал уничтожение от 3 до 5 % населения Монголии, и стал абсолютным властителем под руководством СССР/Сталина; при жизни Чойбалсана и некоторое время после его смерти в Монголии существовал культ его личности, подобный культу личности Сталина в СССР).
Хорлогийн ЧойбалсанНаконец, в третью колонну вошла 2-я Сретенская кавалерийская бригада Народно-революционной армии (НРА) ДВР. Отдельно действовали специально созданные партизанско-диверсионные отряды Петра Щитинкина и Евгения Лебедева. Даже этот перечень показывает, что монгольские части были далеко не главными. Но, возможно, именно им дали возможность первыми войти в столицу, которую в тот момент покинули части барона.
В 1921 г. вождю Аратской революции Дамдины Сухэ-Батору (1893 – 1923 гг.) было всего 28 лет. Он был потомком местных благородных разбойников, грабивших богатых и помогавших бедным. Юность его была тяжёлой, а образование, которое он получил, было несистемным и непостоянным. Когда ему было 18 лет, у них с будущей его женой Янжимы (из-за его бедности её родители поначалу отказали в свадьбе) родился первый ребенок. А на следующий год Дамдины пошёл на службу в армию Богдо-гэгэнаVIII (Богд гэгээн — «светлейший Владыка; исторический глава буддийской сангхи Монголии, один из высших лам традиции гелуг, глава традиции джонанг; третье, после Далай-ламы и Панчен-ламы, лицо в тибетском буддизме; Бо́гдо-хан, теократический правитель Монголии (1911 — 1921 гг.), монарх Монголии с ограниченными правами (1921 — 1924 гг.); единственный великий хан независимой Монголии с конца XVII в.), лидера борьбы за независимость Монголии.
17-ти летний Богдо-гэгэн VIIIВ 1912 г. смышлёного парня отправили на учёбу в только что созданную русскими офицерами Худжир-Булунскую военную школу. По её окончании вахмистр Дамдины был направлен на службу в пулемётный эскадрон. В 1913 г. он наконец-то официально женился. В конце июня 1914 г. Сухэ направили в отряды, которыми командовал ещё один будущий лидер Народной революции — Хатан-Батор Максаржав ((1878 – 1927 гг.) монгольский военачальник, участник Монгольской национально-освободительной революции 1911 г., военный министр Монголии (1922 — 1927 гг.).
Хатан-Батор МаксаржавТам он уже возглавил пулемётную роту. Сухэ-Батором он стал в 1918 г., когда его рота сыграла большую роль в бою в районе Халхин-Гола, когда разгромили войско баргутов Бавужава и Сухэ получил право назваться «богатырём» («Батором»). Интересно, но в том же году он демобилизовался и устроился на работу в типографию в Урге. Там он получил и свое первое политическое образование. После того, как китайцы, воспользовавшись тем, что в России полыхала гражданская война, оккупировали Монголию, Сухэ-Батор стал членом одной из подпольных групп сопротивления. Даже когда в июне 1920 г. была создана Монгольская народная партия, Сухэ-Батор не был её лидером. Он был воином, но не политиком. И когда первая группа монгольских революционеров отправилась в 1920 г. в Москву, ни Сухэ-Батора, ни Чойбалсана в её составе не было. Их оставили в Иркутске обучать военному делу.
13 июля 1921 г. «Дальне-Восточная Правда» напечатала заметку «Новое монгольское правительство», в которой сообщалось о том, что «10-го июля вечером состоялась торжественная передача власти от старого монгольского правительства новому народно-революционному правительству». И был приведен список членов этого правительства: «Бодо — Председатель Совета Министров и Министр Иностранных дел, Далама-Тунцух Дороча — Министр Внутренних дел, Данзан — Министр Финансов, Максаар — Министр Юстиции, Сухэ-Батор — Военный Министр. Товарищи Министров: Жисмыт Тун — Индел, Жамурано — Внутдел, Жамбян Гун — Финансов, Хатон-Батор — Воендел, Токтоо — Юстиции».
Догсомын БодооТо есть первым лидером был не Сухэ-Батор, а Догсомын Бодоо ((1885 – 1922 гг.) политический деятель Монголии; Бодоо родился в отоке Дэндэвийн, приписанном к монастырю Манджушри (ныне сомон Сэргэлэн аймака Туве), он обучался в ургинской школе монгольской письменности, затем работал писарем при Шабинском ведомстве Богдо-гэгэна, преподавателем при российской консульской школе переводчиков – владел тибетским, маньчжурским, китайским и русским языками), который был одним из самых образованных людей Монголии. Он был корректором, а потом журналистом в Харбине, а потом издавал газету в Урге. Участвовал в создании Народной партии. В августе 1920 г. вёл переговоры с представителями Коминтерна в Иркутске. После этого он вернулся в Ургу, где год был советским резидентом, передававшим сведения о противниках (китайцах, а затем унгерновцах). 1 марта 1921 г. он был избран министром иностранных дел первого народно-революционного правительства, а в апреле одновременно занял пост премьера. Он и возглавил в июле Народное правительство, а в августе того же года в составе монгольской делегации встречался с В.И. Лениным.
10 августа 1921 г. советское правительство решило оставить в Монголии один полк, который должен был помогать в борьбе с остатками белогвардейских отрядов, всё ещё остававшихся в разных уголках страны. Экспедиционный корпус, разгромивший войска барона Унгерна, 4 сентября 1921 г. был расформирован. А 5 ноября 1921 г. в Москве был подписан советско-монгольский договор о дружбе и сотрудничестве. Москва активно помогала Урге, направляя туда коммунистов, в том числе из числа бурят, которые помогли построить советский аппарат управления республикой.
Монгольские кочевники начала ХХ в.Поэтому марксистам в Монголии было необходимо выявить, каким путём следует идти новой власти, и указать на то, с чем ей нужно бороться, и что преодолевать.
В этой связи ещё до установления республиканской власти новым властям Монголии нужно было созвать съезд Монгольской народной партии и принять программу – которая указала бы путь общественного развития Монголии.
В вопросе определения путей развития монгольского общества по марксисткой методике, существовали две основные теоретические проблемы. Первая – теория общественно-экономических формаций – по которой развитие человечества делится на 5 этапов: общинный, рабовладельческий, феодальный, капиталистический и коммунистический. В соответствии с такой очерёдностью, капиталистическая страна после революции, свергнувшей господство буржуазии, не имеет иного пути, как приступить к строительству коммунизма. Но, согласно теории Маркса, раз коммунизм приходит на смену капитализму, то только развитая капиталистическая, а никак не слаборазвитая – феодальная, страна может перейти к социализму.
Спустя 30 лет после смерти Карала Маркса его слова о коммунистической революции и осуществились, но не в промышленно развитой Западной Европе, а в крестьянской России ...
Но, как заметил К. Поппер, марксизм – лишь теория, а не наука, которая способна корректировать теоретические ошибки и промахи. Хотя предположения Маркса так никогда и не осуществились, все крупные теоретики марксизма - от Э. Бернштейна и К. Каутского до М. Горбачева и И. Пожгаи – пытались его осуществить, каждый раз внося поправки в теорию Карла Маркса.
В итоге, согласно марксистскому учению, феодальная Монголия ещё не доросла до коммунистической революции.
Вторая позиция проистекает из первой. При необходимости теоретики марксизма вносили поправки в теорию: в применении к Монголии разъясняющие, что из феодализма можно «прыгнуть» прямо в коммунистическое общество. Хотя ни К. Маркс, ни Ф. Энгельс по этому вопросу не писали абсолютно ничего. Только касательно древней истории они упоминали, что некоторые народы (например, германцы) перешли общинного строя к феодальному, минуя рабовладельческий (а еще выделяли некий особый азиатский способ производства).
Для Маркса «рабовладельческое общество» рассматривалось как пример только Греции и Рима – его родная Германия, не знала рабовладельческого общества. А его исследования феодализма касались Европы. Он просто не обращал внимания на то, что происходило за пределами Европы. Поэтому, попытавшись исследовать историю Китае, ему пришлось придумывать отдельную общественную формацию – азиатским способам производства – Индийцы не пожнут плоды новых элементов общества, разбросанных среди них британской буржуазией, пока в самой Великобритании правящие классы не будут вытеснены промышленным пролетариатом, или пока сами индусы не станут достаточно сильными, чтобы скинуть совсем английское иго.
Тем не менее Маркс и Энгельс не прогнозировали построение коммунизма в отсталой стране. Процитированное предложение было взято из статьи Карла Маркса «Будущие результаты британского правления в Индии», опубликованной в New York Daily Tribunе 8 августа 1853 г. Её идея заключалась в том, что, хотя британская буржуазия инвестирует в Индию, и её промышленность развивается, индийцы не станут развитыми, пока они не освободятся и не возьмут промышленное развитие в свои руки. То есть они не получат никакой пользы от того, что английская буржуазия развивает их страну (как мы видим - здесь нет ни слова о возможности скачка через капитализм).
Однако В.И. Ленин, стоявший у руля коммунистической революции, пришел к идее строительства коммунистического общества в отсталой стране, в частности азиатской, минуя не только феодальный, но и общинный строй. После Октябрьской революции в России 1917 г. Ленин напряжённо ожидал революций в Западной Европе, но восстания коммунистов в Баварии и Венгрии были быстро подавлены. Эти эксцессы вызвали протесты у народов Европы, и навсегда «закрыли» путь к коммунистической революции. Экономический кризис, голод, война и кровополитие, сотрясавшие страну Советов – всё это вызвало опасения у европейских рабочих, следовавших в основном за социал-демократами.
Маркс не оставил никаких указаний, как азиатским народам перейти к коммунистическому обществу, минуя капитализм. Но у Ленина была цель – сделать мир «красным». Поэтому ему было необходимо создание сильного государства, и для оправдания этого он выдвинул теорию о «конце капитализма». Обращаясь к азиатским делегатам, прибывшим на III конгресс Коминтерна, вождь страны Советов указал им, как совершить социалистическую революцию в соответствии с марксистской теорией: Можем ли мы признать правильным утверждение, что капиталистическая стадия развития народного хозяйства неизбежна для тех отсталых народов, которые теперь освобождаются и в среде которых теперь, после войны замечается движение по пути прогресса. Мы ответим на этот вопрос отрицательно. Если революционный, победоносный пролетариат поведет среди них систематическую пропаганду, а советские правительства придут им на помощь всеми имеющимися в их распоряжении средствами, тогда неправильно полагать, что капиталистическая стадия развития неизбежна для отсталых народностей.
В. Ленин выступает на III Конгрессе КоминтернаТакже он говорил в 1919 г. на II Всероссийском съезде делегатов коммунистических организаций народов Востока: «Важнейшая задача коммунистической партии, коммунистической организации в отсталой стране – это ниспровержение феодализма», и поручал «найти правильную форму особого союза угнетенных народов Востока с мировым пролетариатом».
Но большевистские комиссары, посланные в Азию исполнять ленинские поручения, принимали на местах свои собственные решения, исходя из прагматических соображений.
Элбек-Доржи РинчиноСоветским комиссарам во главе с Э.-Д.Ринчино (Ринчино Эльбек-Доржи (16 мая 1888 — 23 июня 1938 гг.), выдающийся деятель бурятского национального движения, ученый; общественно-политический, государственный и военный деятель, один из лидеров революционного и национального движения бурятского народа, активный участник международного революционного коммунистического движения; находился у истоков создания национальной автономии – Бурят-Монгольской Республики, первый председатель Бурятского национального комитета; один из организаторов и участников Монгольской народной революции; в 1921 – 1925 гг. – председатель Реввоенсовета Монгольской Народной Республики, советник правительства, член президиума Центрального Комитета Монгольской народной партии, член Великого и Малого Государственного Хурала Монголии), фактически руководившим Монголией, досталась обязанность разработать перспективу социального развития страны. Ещё один советский представитель, конкурировавший с Ринчино за власть в Монголии, Т. Рыскулов, писал: «Руководство по минованию капитализма … я, Рыскулов, лично это планировал …». Но документы указывают на то, что главную роль в подготовке «прыжка» Монголии через капитализм сыграл Ринчино. Партийная программа о миновании капиталистической стадии развития была утверждена в 1925 г. на IV съезде МНРП (монгольская народно-революционная партия; с 1925 г.), а решение «обойти» капитализм было принято еще на III съезде МНП (монгольской народной партии) 4-31 августа 1924 г. В нём указывалось: … Конечной целью МНП является коммунизм, и партия идет вперед для достижения этой задачи, минуя стадию капиталистического развития ... Будет правильным, если Монголия, не испытывая тяжести жестокого капиталистического гнета, подобно многим странам мира, будет придерживаться подлинных народных традиций и принципов.
Так Монголия стала неотъемлемой частью коммунистического мира. Непроторенная прежде стезя общественного строя – «некапиталистический путь развития» – являлась своеобразной формой авторитарной системы, созданной советской властью в Азии. На III съезде МНП было принято решение о признании Монголией де-факто права советского управления. После следовало разработать Конституцию для того, чтобы закрепить это де-юре.
Во время работы III съезда шла жесточайшая борьба за власть – противостояние между Председателем ЦК МНП С. Данзаном (Солийн Данзан (1885 — 1924 гг.) — монгольский политический деятель, один из основателей Монгольской народно-революционной партии) и советским представителем, фактически управлявшим Монголией – Ринчино. С 1923 г. Данзан имел собственное мнение по поводу идеи миновать капитализм. Ему все больше мешали советские «советники» и их лидер Ринчино, которые изо дня в день все более вмешивались в дела государства, навязывая свою идеологию. Данзан, который признавал марксистское учение, абсолютно не понимал и не принимал теорию минования стадии развития, о которой говорил Ринчино. У него сформировалось воззрение, что, раз Монголия является феодальной страной, то обязательно должна пройти капиталистический путь развития, чтобы впоследствии дойти до социализма. Он писал: Человечество земного шара классифицируется на явных бродяг и кочевников, на оседлых и культурных, и прочее, если образно выражаться – это движение напоминает подъем вверх по каждой ступени лестницы, или спуска с мели – в глубину.
Э.Д. Ринчино (стоит третий слева) с лидерами монгольской революции и председателем Дальневосточного секретариата Коминтерна Б.З. ШумяцкимРинчино совершенно не нуждался в таком руководстве Монголии, которое не только не разделяло его мнения, но и открыто протестовало, противопоставляло ему свою точку зрения. Для подавления Данзана – «представителя капиталистического элемента» - он начал поиски союзников.
Партийный съезд стал почти спектаклем. Данзан, избранный председательствовать на съезде, 22 дня с трудом исполнял свои обязанности. Тезис о миновании капитализма под названием «Перспективы монгольской революции», выдвинутый Ринчино, был встречен Данзаном в штыки, который заявил во всеуслышание: «На сегодня у нас нет своих капиталистов (с кем бороться?) и поэтому это не является предметом для обсуждения».
С. ДанзанПользуясь этим, один из сторонников Ринчино, предлагает «поручить Ринчино арест председателя Данзана». На следующий день Данзан был арестован и сразу же расстрелян (помимо всего прочего, его объявили японским шпионом, причастным к «отравлению» Сухэ-Батора). По поводу этого Полномочный представитель СССР А. Васильев заявил делегатам съезда: Едва узнав о беспорядках, мы по-хозяйски внесли исправления и навели порядок. Нет причин бояться произошедших событий. Вы поступили правильно… Для того чтобы не уничтожить множество людей, иногда возникает необходимость избавиться от одного, двух ... Считаю, что это деяние, свершенное вами, окажет содействие для укрепления взаимоотношений между Монголией и Советским Союзом.
Так завершился исторический съезд, который впоследствии даст коммунистическим историкам и идеологам пищу для очень странных выводов. Оценка III съезда партии как съезда, якобы определившего дальнейшее развитие Монголии, является распространенной. Было бы необдуманно делать вывод, что, отказавшись следовать за Ринчино, Монголия пошла бы по некапиталистическому пути вместо капиталистического, указанного Данзаном. По правде говоря, у монголов не было иного выхода, поскольку выбор был сделан не самими монголами.
К выработке конституции Монголии её составители, во главе с министром юстиции, подошли основательно: они изучали и сравнивали конституции стран Запада, и трудились над созданием монгольского варианта на их основе. Но по причине того, что Комиссия по созданию проекта Конституции придерживалась «неправильной» линии – учитывать законы европейских стран – комиссия была упразднена. К концу октября 1924 г. правительство приняло постановление № 39 об образовании новой комиссии по созданию проекта конституции во главе с премьер-министром Б. Цэрэндоржем (Цэрэндорж — Балингийн (1868 – 1928 гг.) – первый премьер-министр Монгольской народной республики с 1923 г.), у которой имелся (чуть ли не наследующий день!) готовый проект. В итоге вопрос этот решился так: премьер-министр Цэрэндорж вынул из-за пазухи текст Конституции, пересланный из Москвы. Проект этот был написан неким П. Всевятским, прибывшим из Москвы; и переведён на монгольский язык Ринчино.
Б. ЦэрэндоржПрофессор В. Дурденевский, известный советский юрист, провёл сравнительное исследование советской, монгольской и тувинской конституций. Он подчеркнул, что конституционные тексты Советской России от 10 июля 1918 г., Монголии от 26 ноября 1924 г. и Танну-Тувы от 26 ноября 1926 г., за исключением названия и наименований учреждений, идентичны.
В ноябре 1924 г. в Улан-Баторе был созван I-й Великий Хурал, главная цель которого заключалась в утверждении «народными делегатами» новой Конституции, и в формировании государственного аппарата в соответствии с ней. До этого были организованы низовые аймачные хуралы, на которых избирались 77 человек для участия в I-м Великом Хурале, 71 из которых представляли «бедных аратов без аристократических корней». Получив «убедительные разъяснения» от руководства, делегаты утвердили Конституцию. С этого дня страна стала официально называться Монгольской Народной Республикой.
Название государства должно было показать, что это не общенародное государство, а государство одного класса - аратов, что и было узаконено в Конституции каждой буквой и каждым словом. Конституция провозглашала в 1-й статье: «Вся власть государства принадлежит подлинному народу»; во 2-й статье: «Государственная и административная политика будет проводится в соответствии с подлинно народной традицией». В 35-ой статье Конституции было дано определение тому, кто не относится к подлинному народу: «Бывшие князья, высшие ламы и те ламы, которые постоянно проживали в монастырях, лишаются избирательного права». Это значило, что часть граждан лишается политических прав. Таким образом, по Конституции в Монголии больше не было места аристократам и ламам. Такое положение Конституции послужило в дальнейшем поводом для их массового уничтожения.
Кости казнённых лам и «нетрудовых элементов» на Хамбын-обо (фото в Мемориальном музее жертв политических репрессий, г. Улан-Батор)В 1-м и 2-м пункте 35-ой статьи Конституция декретировала: «Лица, эксплуатирующие других в погоне за прибылью», а также «торговцы и ростовщики, использующие наемный труд и живущие нетрудовыми доходами» лишаются избирательного права.
Это открыло возможность не только изгнать представителей едва зарождающихся в Монголии капиталистических отношений и запретить дальнейшее развитие таких отношений, но также привлекать к суду и репрессировать «эксплуататоров». В 3-й статье Конституции «Вся земля и ее недра, леса, воды и их богатства» объявлялись «общенародным достоянием», частная собственность на которые не допускалась. Это ставило частную собственность вне закона. Несмотря на то, что собственность отныне называлась «государственной, национальной и народной», осталось непонятным, кто является её истинным хозяином. Провозглашались так называемые «социалистические экономические отношения», хотя что это такое, оставалось неясным.
Так произошёл «прыжок» феодальной Монголии в социализм, минуя капитализм – исключительно по инициативе внешних сил. Этот переход не был связан с логикой внутреннего развития монгольского общества, и его последствия оказались для страны плачевны.
Народный вождь Дамдины Сухэ-Батор
Возглавлял Экспедиционный корпус начальник 35-й стрелковой дивизии 5-й советской армии Константин Нейман. Это его части отбили атаку войск барона Романа Унгерна на Троицкосавск в июне 1921 г. и отбросили их обратно в Монголию. На территорию соседей корпус вступил тремя колоннами. В центральную колонну, в которую были включены 103-я бригада, 5-я Кубанская кавалерийская дивизия, были включены и части Монгольской Народной Армии под командой Сухэ-Батора. А в состав второй колонны, основу которой составляли 105-я бригада и 35-й кавалерийский полк, включили и монгольский конный отряд во главе с Х. Чойбалсаном (1895 – 1952 гг.; монгольский революционер, государственный и политический деятель, лидер Монголии с 1930-х гг. до своей смерти; маршал МНР; с 1937 по 1939 гг. организовал уничтожение от 3 до 5 % населения Монголии, и стал абсолютным властителем под руководством СССР/Сталина; при жизни Чойбалсана и некоторое время после его смерти в Монголии существовал культ его личности, подобный культу личности Сталина в СССР).
Хорлогийн Чойбалсан
В 1921 г. вождю Аратской революции Дамдины Сухэ-Батору (1893 – 1923 гг.) было всего 28 лет. Он был потомком местных благородных разбойников, грабивших богатых и помогавших бедным. Юность его была тяжёлой, а образование, которое он получил, было несистемным и непостоянным. Когда ему было 18 лет, у них с будущей его женой Янжимы (из-за его бедности её родители поначалу отказали в свадьбе) родился первый ребенок. А на следующий год Дамдины пошёл на службу в армию Богдо-гэгэнаVIII (Богд гэгээн — «светлейший Владыка; исторический глава буддийской сангхи Монголии, один из высших лам традиции гелуг, глава традиции джонанг; третье, после Далай-ламы и Панчен-ламы, лицо в тибетском буддизме; Бо́гдо-хан, теократический правитель Монголии (1911 — 1921 гг.), монарх Монголии с ограниченными правами (1921 — 1924 гг.); единственный великий хан независимой Монголии с конца XVII в.), лидера борьбы за независимость Монголии.
17-ти летний Богдо-гэгэн VIII
Хатан-Батор Максаржав
13 июля 1921 г. «Дальне-Восточная Правда» напечатала заметку «Новое монгольское правительство», в которой сообщалось о том, что «10-го июля вечером состоялась торжественная передача власти от старого монгольского правительства новому народно-революционному правительству». И был приведен список членов этого правительства: «Бодо — Председатель Совета Министров и Министр Иностранных дел, Далама-Тунцух Дороча — Министр Внутренних дел, Данзан — Министр Финансов, Максаар — Министр Юстиции, Сухэ-Батор — Военный Министр. Товарищи Министров: Жисмыт Тун — Индел, Жамурано — Внутдел, Жамбян Гун — Финансов, Хатон-Батор — Воендел, Токтоо — Юстиции».
Догсомын Бодоо
10 августа 1921 г. советское правительство решило оставить в Монголии один полк, который должен был помогать в борьбе с остатками белогвардейских отрядов, всё ещё остававшихся в разных уголках страны. Экспедиционный корпус, разгромивший войска барона Унгерна, 4 сентября 1921 г. был расформирован. А 5 ноября 1921 г. в Москве был подписан советско-монгольский договор о дружбе и сотрудничестве. Москва активно помогала Урге, направляя туда коммунистов, в том числе из числа бурят, которые помогли построить советский аппарат управления республикой.
Монгольские кочевники начала ХХ в.
В этой связи ещё до установления республиканской власти новым властям Монголии нужно было созвать съезд Монгольской народной партии и принять программу – которая указала бы путь общественного развития Монголии.
В вопросе определения путей развития монгольского общества по марксисткой методике, существовали две основные теоретические проблемы. Первая – теория общественно-экономических формаций – по которой развитие человечества делится на 5 этапов: общинный, рабовладельческий, феодальный, капиталистический и коммунистический. В соответствии с такой очерёдностью, капиталистическая страна после революции, свергнувшей господство буржуазии, не имеет иного пути, как приступить к строительству коммунизма. Но, согласно теории Маркса, раз коммунизм приходит на смену капитализму, то только развитая капиталистическая, а никак не слаборазвитая – феодальная, страна может перейти к социализму.
Спустя 30 лет после смерти Карала Маркса его слова о коммунистической революции и осуществились, но не в промышленно развитой Западной Европе, а в крестьянской России ...
Но, как заметил К. Поппер, марксизм – лишь теория, а не наука, которая способна корректировать теоретические ошибки и промахи. Хотя предположения Маркса так никогда и не осуществились, все крупные теоретики марксизма - от Э. Бернштейна и К. Каутского до М. Горбачева и И. Пожгаи – пытались его осуществить, каждый раз внося поправки в теорию Карла Маркса.
В итоге, согласно марксистскому учению, феодальная Монголия ещё не доросла до коммунистической революции.
Вторая позиция проистекает из первой. При необходимости теоретики марксизма вносили поправки в теорию: в применении к Монголии разъясняющие, что из феодализма можно «прыгнуть» прямо в коммунистическое общество. Хотя ни К. Маркс, ни Ф. Энгельс по этому вопросу не писали абсолютно ничего. Только касательно древней истории они упоминали, что некоторые народы (например, германцы) перешли общинного строя к феодальному, минуя рабовладельческий (а еще выделяли некий особый азиатский способ производства).
Для Маркса «рабовладельческое общество» рассматривалось как пример только Греции и Рима – его родная Германия, не знала рабовладельческого общества. А его исследования феодализма касались Европы. Он просто не обращал внимания на то, что происходило за пределами Европы. Поэтому, попытавшись исследовать историю Китае, ему пришлось придумывать отдельную общественную формацию – азиатским способам производства – Индийцы не пожнут плоды новых элементов общества, разбросанных среди них британской буржуазией, пока в самой Великобритании правящие классы не будут вытеснены промышленным пролетариатом, или пока сами индусы не станут достаточно сильными, чтобы скинуть совсем английское иго.
Тем не менее Маркс и Энгельс не прогнозировали построение коммунизма в отсталой стране. Процитированное предложение было взято из статьи Карла Маркса «Будущие результаты британского правления в Индии», опубликованной в New York Daily Tribunе 8 августа 1853 г. Её идея заключалась в том, что, хотя британская буржуазия инвестирует в Индию, и её промышленность развивается, индийцы не станут развитыми, пока они не освободятся и не возьмут промышленное развитие в свои руки. То есть они не получат никакой пользы от того, что английская буржуазия развивает их страну (как мы видим - здесь нет ни слова о возможности скачка через капитализм).
Однако В.И. Ленин, стоявший у руля коммунистической революции, пришел к идее строительства коммунистического общества в отсталой стране, в частности азиатской, минуя не только феодальный, но и общинный строй. После Октябрьской революции в России 1917 г. Ленин напряжённо ожидал революций в Западной Европе, но восстания коммунистов в Баварии и Венгрии были быстро подавлены. Эти эксцессы вызвали протесты у народов Европы, и навсегда «закрыли» путь к коммунистической революции. Экономический кризис, голод, война и кровополитие, сотрясавшие страну Советов – всё это вызвало опасения у европейских рабочих, следовавших в основном за социал-демократами.
Маркс не оставил никаких указаний, как азиатским народам перейти к коммунистическому обществу, минуя капитализм. Но у Ленина была цель – сделать мир «красным». Поэтому ему было необходимо создание сильного государства, и для оправдания этого он выдвинул теорию о «конце капитализма». Обращаясь к азиатским делегатам, прибывшим на III конгресс Коминтерна, вождь страны Советов указал им, как совершить социалистическую революцию в соответствии с марксистской теорией: Можем ли мы признать правильным утверждение, что капиталистическая стадия развития народного хозяйства неизбежна для тех отсталых народов, которые теперь освобождаются и в среде которых теперь, после войны замечается движение по пути прогресса. Мы ответим на этот вопрос отрицательно. Если революционный, победоносный пролетариат поведет среди них систематическую пропаганду, а советские правительства придут им на помощь всеми имеющимися в их распоряжении средствами, тогда неправильно полагать, что капиталистическая стадия развития неизбежна для отсталых народностей.
В. Ленин выступает на III Конгрессе Коминтерна
Но большевистские комиссары, посланные в Азию исполнять ленинские поручения, принимали на местах свои собственные решения, исходя из прагматических соображений.
Элбек-Доржи Ринчино
Так Монголия стала неотъемлемой частью коммунистического мира. Непроторенная прежде стезя общественного строя – «некапиталистический путь развития» – являлась своеобразной формой авторитарной системы, созданной советской властью в Азии. На III съезде МНП было принято решение о признании Монголией де-факто права советского управления. После следовало разработать Конституцию для того, чтобы закрепить это де-юре.
Во время работы III съезда шла жесточайшая борьба за власть – противостояние между Председателем ЦК МНП С. Данзаном (Солийн Данзан (1885 — 1924 гг.) — монгольский политический деятель, один из основателей Монгольской народно-революционной партии) и советским представителем, фактически управлявшим Монголией – Ринчино. С 1923 г. Данзан имел собственное мнение по поводу идеи миновать капитализм. Ему все больше мешали советские «советники» и их лидер Ринчино, которые изо дня в день все более вмешивались в дела государства, навязывая свою идеологию. Данзан, который признавал марксистское учение, абсолютно не понимал и не принимал теорию минования стадии развития, о которой говорил Ринчино. У него сформировалось воззрение, что, раз Монголия является феодальной страной, то обязательно должна пройти капиталистический путь развития, чтобы впоследствии дойти до социализма. Он писал: Человечество земного шара классифицируется на явных бродяг и кочевников, на оседлых и культурных, и прочее, если образно выражаться – это движение напоминает подъем вверх по каждой ступени лестницы, или спуска с мели – в глубину.
Э.Д. Ринчино (стоит третий слева) с лидерами монгольской революции и председателем Дальневосточного секретариата Коминтерна Б.З. Шумяцким
Партийный съезд стал почти спектаклем. Данзан, избранный председательствовать на съезде, 22 дня с трудом исполнял свои обязанности. Тезис о миновании капитализма под названием «Перспективы монгольской революции», выдвинутый Ринчино, был встречен Данзаном в штыки, который заявил во всеуслышание: «На сегодня у нас нет своих капиталистов (с кем бороться?) и поэтому это не является предметом для обсуждения».
С. Данзан
Так завершился исторический съезд, который впоследствии даст коммунистическим историкам и идеологам пищу для очень странных выводов. Оценка III съезда партии как съезда, якобы определившего дальнейшее развитие Монголии, является распространенной. Было бы необдуманно делать вывод, что, отказавшись следовать за Ринчино, Монголия пошла бы по некапиталистическому пути вместо капиталистического, указанного Данзаном. По правде говоря, у монголов не было иного выхода, поскольку выбор был сделан не самими монголами.
К выработке конституции Монголии её составители, во главе с министром юстиции, подошли основательно: они изучали и сравнивали конституции стран Запада, и трудились над созданием монгольского варианта на их основе. Но по причине того, что Комиссия по созданию проекта Конституции придерживалась «неправильной» линии – учитывать законы европейских стран – комиссия была упразднена. К концу октября 1924 г. правительство приняло постановление № 39 об образовании новой комиссии по созданию проекта конституции во главе с премьер-министром Б. Цэрэндоржем (Цэрэндорж — Балингийн (1868 – 1928 гг.) – первый премьер-министр Монгольской народной республики с 1923 г.), у которой имелся (чуть ли не наследующий день!) готовый проект. В итоге вопрос этот решился так: премьер-министр Цэрэндорж вынул из-за пазухи текст Конституции, пересланный из Москвы. Проект этот был написан неким П. Всевятским, прибывшим из Москвы; и переведён на монгольский язык Ринчино.
Б. Цэрэндорж
В ноябре 1924 г. в Улан-Баторе был созван I-й Великий Хурал, главная цель которого заключалась в утверждении «народными делегатами» новой Конституции, и в формировании государственного аппарата в соответствии с ней. До этого были организованы низовые аймачные хуралы, на которых избирались 77 человек для участия в I-м Великом Хурале, 71 из которых представляли «бедных аратов без аристократических корней». Получив «убедительные разъяснения» от руководства, делегаты утвердили Конституцию. С этого дня страна стала официально называться Монгольской Народной Республикой.
Название государства должно было показать, что это не общенародное государство, а государство одного класса - аратов, что и было узаконено в Конституции каждой буквой и каждым словом. Конституция провозглашала в 1-й статье: «Вся власть государства принадлежит подлинному народу»; во 2-й статье: «Государственная и административная политика будет проводится в соответствии с подлинно народной традицией». В 35-ой статье Конституции было дано определение тому, кто не относится к подлинному народу: «Бывшие князья, высшие ламы и те ламы, которые постоянно проживали в монастырях, лишаются избирательного права». Это значило, что часть граждан лишается политических прав. Таким образом, по Конституции в Монголии больше не было места аристократам и ламам. Такое положение Конституции послужило в дальнейшем поводом для их массового уничтожения.
Кости казнённых лам и «нетрудовых элементов» на Хамбын-обо (фото в Мемориальном музее жертв политических репрессий, г. Улан-Батор)
Это открыло возможность не только изгнать представителей едва зарождающихся в Монголии капиталистических отношений и запретить дальнейшее развитие таких отношений, но также привлекать к суду и репрессировать «эксплуататоров». В 3-й статье Конституции «Вся земля и ее недра, леса, воды и их богатства» объявлялись «общенародным достоянием», частная собственность на которые не допускалась. Это ставило частную собственность вне закона. Несмотря на то, что собственность отныне называлась «государственной, национальной и народной», осталось непонятным, кто является её истинным хозяином. Провозглашались так называемые «социалистические экономические отношения», хотя что это такое, оставалось неясным.
Так произошёл «прыжок» феодальной Монголии в социализм, минуя капитализм – исключительно по инициативе внешних сил. Этот переход не был связан с логикой внутреннего развития монгольского общества, и его последствия оказались для страны плачевны.