«Мясник» Тарлтон

[Николай]

«Мясник» Тарлтон


Самый известный портрет Тарлтона - работа кисти сэра Джошуа Рейнольдса​

Историю, как известно, пишут победители, и полковник (затем – генерал) сэр Банастр Тарлтон/Тарлетон, баронет, кавалер ордена Бани и прочее, является одним из ярчайших примеров правдивости этого утверждения. Сей джентльмен прожил удивительную и полную приключений жизнь, и в войну за независимость США (корнет-бригадный майор-подполковник (эти служебные ступени Банастр прошел как раз в ту кампанию)) сражался в войсках короля Георга, по итогу войны получив (от американцев) прозвища: «мясник» (Butche), «кровавый драгун», и «кровавый Бэн (Bloody Ban)». В официальной истории США Тарлтон – один из наиболее ненавидимых злодеев (прозвища «Bloody Ban» и «Green Dragoon» придумал историк Роберт Басс в 1950-х гг.). При этом Тарлетон ни разу не был замечен в репрессиях против гражданских лиц. И уж тем более женщин и детей. А вот его противник – партизанский вожак Фрэнсис Мэрион по прозвищу «Болотный Лис» – как раз прославился тем, что резал переселенцев, сочувствовавших Британии, и их ближайших родственников.
Он появился на свет в семье богатого негоцианта в Ливерпуле 21 августа 1754 г. Банастр – третий из семи детей Джона Тарлетона (1718 — 1773 гг.), который в 1764 — 1765 гг. был лорд-мэром Ливерпуля. Дед Банастра, Томас Тарлетон, был судовладельцем и работорговцем. Младший брат Джон (1755 — 1841 гг.) продолжил семейный бизнес, в 1792 — 1796 гг. был депутатом парламента от округа Сифорд. Мальчик был очень активным и с детства проявлял лидерские задатки. В 17 лет он перебрался в Лондон и поступил в самую престижную в Англии юридическую школу – Миддл Темпл. При этом сам юноша особой любви к юридическим наукам не питал, предпочитая шумные вечеринки и различные авантюры, в которых можно было показать свою удаль. Не известно, как бы в дальнейшем сложилась его жизнь, и, и смог бы он стать достойным адвокатом или нет, но случилось то, что перепутало все карты – умер его отец. Он оставил сыну наследство в 5000 фунтов стерлингов (весьма значительная сумма по тем временам), но, что самое главное, с его уходом некому было больше контролировать юношу. Как итог, Банастр потратил все деньги, а еще и влез в долги. Попутно из-за ненадлежащего поведения его выгнали из юридической школы, так что, не достигнув и 21 года, он оказался в весьма плачевном положении.
В итоге, Тарлтон в апреле 1775 г. на последние деньги (по другой версии на деньги матери) покупает себе (за 800 фунтов) чин корнета (в британской армии того времени офицерские чины вплоть до генеральских можно было приобрести за деньги) в кавалерийском полку (1-й гвардейского драгунского полка).

Тарлетон в молодости​

Начало 1776 г. Тарлтон встретил на палубе корабля, который вез его через Атлантику в пылающие войной североамериканские колонии. Там он попадает как раз в то время и в то место, чтобы поучаствовать в неудачной попытке захвата острова Салливан. Летом 1776 г. Банастр участвовал в неудачной экспедиции в Южную Каролину. К осени 1776 г. он был в Нью-Йорке, где привлек внимание командования (генерала Корнуоллиса) своей смелостью и предприимчивостью. Осенью того же года он поступил в 16-ый драгунский полк (графа Уильяма Харкорта). В 1776 — 1778 гг. он отличился в ряде сражений в Нью-Йорке, Нью-Джерси и Пенсильвании. В ночь на 12 декабря 1776 г. во главе драгунской роты на постоялом дворе в Баскин-Ридж Нью-Джерси, взял в плен американского генерала Чарльза Ли (его захватили спящим в кровати), за что получил чин бригадного майора (и был произведен в командиры 1-й роты ливерпульских королевских волонтеров).

Печальный Чарльз Ли​

Еще до того как закончился 1776 г., его произвели уже в подполковники и поручили командовать недавно сформированным «Британским легионом», куда входили кавалерия и легкая пехота.
Возвышение Тарлетона было очень эффектным в тяжеловесной традиционной Британской армии; без денег или родственных связей он добился самостоятельного командования еще до того, как ему исполнилось 24 года. Его подразделение, Британский легион, было сформировано в основном из американских лоялистов из Нью-Йорка и Пенсильвании, которые носили зеленые мундиры, чтобы подчеркнуть, что они — тори. Тарлетон очень серьезно относился к своим обязанностям, муштруя легион до тех пор, пока он не стал одним из самых действенных конных подразделений в армии.

Зеленый драгун времен войны за независимость США. Иллюстратор: Don Troiani

Зеленые драгуны в колониях. Иллюстратор: Dan Nance

Банастр Тарлетон в звании подполковника​

В начале 1780 г. отряд Тарлтона был переброшен под Чарльзтаун, где вновь проявил себя с лучшей стороны – «зеленые» прославились своими стремительными атаками. Тарлетон стал одним из офицеров, выбранных, чтобы плыть вниз по побережью с генералами Клинтоном и Корнуоллисом для следующей попытки взятия Чарльстона. В феврале (1780 г.) войска высадились в Эдисто Бэй, примерно в 30 милях южнее Чарльстона, а затем отправились по суше к пункту назначения, где начали рыть окопы для осады. В Монкс Корнер в апреле он сломил последнее сопротивление кавалерии противника, и Чарльстон был обречен. Когда 12 мая город капитулировал, легион Тарлетона был отправлен вверх по побережью, чтобы превратить Джорджтаун в английскую сторожевую заставу.

Скетч XIX в., изображающий резню под Уоксхаусом​

Но подлинная известность по обе стороны фронта пришла к Тарлтону после случая под Уоксхаус. Дело было так: на защиту Чарльзтауна двигался американский отряд вирджинских волонтеров численностью в 350 человек под командованием полковника Абрахама Буфорда. Узнав о том, что город пал, вирджинцы развернулись и пошли на север, однако Тарлтон, имевший приказ командующего Корнуоллиса, бросился в погоню. Американцы имели фору в десять дневных переходов, однако «Британский легион» совершил беспрецедентный рывок, покрыв расстояние в 105 миль за 54 часа. К вечеру 29 мая легионеры настигли вирджинцев. У деревеньки Уоксхаус/Вэксхос на границе между Северной и Южной Каролинами. Буфорд отказался сдаться, и Тарлтон, не дожидаясь отставшей части отряда, с ходу бросился в атаку. Вирджинцы превосходили неприятеля, однако атака «зеленых» была столь яростной, что вскоре Буфорд выбросил белый флаг. А дальше случилось то, что дало начало легенде о «мяснике».
Как позднее описывал произошедшее сам Тарлтон, его лошадь подстрелили, и она, раненая, споткнулась, отчего он упал на землю вместе с ней. Легионеры решили, что американцы подстрелили их командира, несмотря на белый флаг, и снова напали на отряд Буфорда, не щадя даже тех, кто бросал оружие, сдавался и вставал на колени. Американцы, в свою очередь, утверждали, что Тарлтон просто не хотел возиться с таким количеством пленных (его отряд устал во время форсированного броска и последовавшего затем боя) и создавать лишние риски, поэтому приказал просто их перебить. Бойня длилась около 15 минут, и в итоге в живых осталось что то около четверти отряда Буфорда. Такую тактику впоследствии стали называть «четверть Тарлтона» (Tarleton's Quarter) – уничтожение максимального числа живой силы противника при взятии минимума пленных. Сам Банастр Тарлтон после этого боя стал известен среди американцев как «мясник» (факт остается фактом: Тарлетон пленных брал крайне мало и редко), а слова «Пощада Тарлетона» означала, что никакой пощады не жди. Правда, этот «мясник» приказал всех тяжелораненых американцев сопроводить в ближайшую церковь, где был устроен госпиталь. Что характерно, лорд Корнуоллис, зная о подобной репутации «зеленых», активно использовал этот отряд как «пугало» для колонистов, поручая «зеленым», помимо прочего, преследование отступающего неприятеля.

В битве при Кэмдене, 1780 год. Иллюстратор: Graham Turner​

Легион эффективно «очистил территорию» после битвы при Кэмдене/Камдене, преследуя и уничтожая спасающиеся бегством подразделения милиции. 18 или 19 августа Тарлетон одержал блестящую победу при Фишинг Крик над «генералом» Томасом Самтером («Каролинским бойцовыv петухом» (The Carolina Gamecock)), который командовал нерегулярной армией, состоящей из тысячи добровольцев. Во время новой головокружительной погони он настиг Самтера. Хотя противник опять численно превосходил легион, на этот раз в четыре раза, Тарлетон атаковал лагерь и нанес армии противника такой удар, что можно было подумать, она уже никогда не оправится. Но что англичане так и не смогли понять, это то, что террор вовсе не обязательно подавляет сопротивление. Тарлетоновская тактика «напасть и уничтожить» сработала против него, когда — не один раз — его легион атаковал и убивал местных жителей, которые оказывались тори. Это был плохой способ сохранить дружеские отношения, но, кажется, ни Тарлетон, ни Корнуоллис не осознавали, что некоторая дипломатия необходима, чтобы наилучшим образом использовать множество лоялистов, рассеянных по Южной и Северной Каролине.
Несомненно, Корнуоллис предполагал использовать Британский легион, когда начал вторжение в Северную Каролину во второй половине сентября, но Тарлетон неожиданно заболел малярией или, может быть, желтой лихорадкой, которая приковала его к постели по меньшей мере на три недели. Британская армия задержалась в Шарлотте до середины октября, когда известие о сокрушительном поражении майора Патрика Фергюсона при Кингс Маунтин заставило Корнуоллиса пересмотреть свои планы. Он отступил назад в Южную Каролину и поручил Британскому легиону охранять пути, по которым доставлялся провиант. Большую часть ноября Тарлетон рыскал вдоль реки Сэнти, наказывая тех, кто нарушил клятву верности королю, и тех, кто заверял в своей преданности только для того, чтобы снова взяться за оружие. В Южной Каролине были сожжены дома, перерезан скот и уничтожен урожай перед приходом Шермана. В течение нескольких дней Тарлетон безуспешно пытался поймать (в местных болотах) предводителя (генерала) партизан Фрэнсиса/Френсиса Мэриона/Мариона, после чего слышали, как он с отвращением воскликнул, что сам дьявол не смог бы поймать «этого проклятого старого лиса». С тех пор Мариона стали называть «Болотным Лисом» (The Swamp Fox).

Френсис Мэрион​

Затем Тарлетон спешно отправился на запад, чтобы вновь встретиться с Томасом Самтером, который уже собрал другую партизанскую армию. Короткое сражение возле фермы Блэкстокс было классическим для Тарлетона: хотя противник превосходил его легион численно, он попытался совершить лобовую атаку, но получил отпор. Его потери были бы, возможно, еще больше, чем на самом деле, если бы не шальная пуля, попавшая Самтеру в спину, которая, сразу положила конец бою (как и наступившая ночь). Полковник объявил о своей победе (американцы отступили, но организовано), которая тоже была классической для него, и Корнуоллис согласился с его мнением.
Но у американцев на войне была еще и регулярная армия, примерно в 2000 человек под командованием Натаниэля Грина. В середине декабря Грин ошеломил Корнуоллиса, разделив свою армию и послав около 800 солдат на запад под командованием бригадного генерала Дэниэла Моргана, прославленного стрелка и бойца пограничной зоны. Тарлетон предложил поймать Моргана с помощью своего «легиона» и двух полков регулярной пехоты, а затем или уничтожить его, или задержать между своим войском и основной Британской армией. Это понравилось Корнуоллису, и он снарядил дивизион из 71-го и 7-го полков служить под началом полковника — вместе с бойцами легиона получилось около 1100 человек, самый крупный отряд, которым когда-либо командовал Тарлетон.

Дэн Морган​

В течение первых двух недель января 1781 г. Тарлетон использовал свою обычную тактику. Утром 16 января, несмотря на постоянные дожди и вышедшие из берегов реки, которые очень затрудняли движение, он был настолько близок к Моргану, что последнему едва удалось ускользнуть вместе с американской армией. Большую часть дня Морган двигался на север, а противник шел за ним, не отставая больше чем на десять миль; но к вечеру Морган решился занять позицию и принять бой на высоком пастбище, которое называлось Ковпены/Коупенс. К 4 часам утра 17 января Тарлетон был уже на подходе со своим войском. Морган сумел использовать время, для того чтобы построить своих людей, которых теперь уже насчитывалось около 1000, в уникальной позиции, прекрасно соответствовавшей местности и типу его людей, около половины которых были неопытными бойцами милиции. Он разместил эти войска на передней линии, приказав сделать только два залпа, после чего отступить. Примерно в 150 ярдах позади этой первой линии находились обученные солдаты Континентальной армии, и еще маленький кавалерийский отряд был в резерве в тылу. Тарлетон прибыл на место действия к 7 утра и начал выстраивать отряд для лобовой атаки. Когда первый ряд бойцов милиции отступил, как ему было приказано, Тарлетон ошибочно принял их отступление за бегство и продолжил атаку в направлении второй фронтовой линии, где находились солдаты Континентальной армии. И тут план Моргана сработал даже лучше, чем он сам ожидал: после почти получаса тяжелого сражения бойцы милиции перегруппировались и обошли британцев с левого фланга, в то время как американская кавалерия нанесла им удар справа. Это было равносильно двойному охвату, или обстрелу с обоих флангов, что привело к капитуляции 7-го и 71-го полков. Тарлетон не смог даже собрать свой собственный легион, чтобы сделать последнюю попытку, и ему самому едва удалось спастись.

​

Итог был печален: британцы потеряли более сотни убитыми, более двух – ранеными и более восьми сотен сдалось в плен (в количественном соотношении битва при Ковпенах была самым серьезным за всю войну поражением Британской регулярной армии). Потери американцев на фоне этого выглядели просто смехотворно: два с лишним десятка убитых и полторы сотни раненых. Тарлетон с горсткой «зелёных» сумел прорубить себе путь к спасению и ускользнул из рук Моргана. Тем не менее, разгром был полный.
Корнуоллис, который, вне всякого сомнения, был раздосадован таким результатом, несмотря на постепенно осложняющиеся отношения с Тарлетоном, всё же оставил его в качестве командира «зелёных» (он слишком сильно нуждался в Тарлетоне). Однако Банастр впоследствии больше ни разу самостоятельно не командовал таким крупным соединением, как при Коупенсе.
«Зелёные» восполнили потери, и Тарлетон вновь вернулся к тому, что у него получалось лучше всего, – к рейдам по коммуникациям противника и охоте на партизан. 15 марта он со своими драгунами принял участие в так называемой «битве у Гилфордского суда» (15 марта 1781 г. сражение при Гилфорд-Кортхауз (в этом бою в результате пулевого ранения в правую руку Тарлтон лишился двух пальцев)), в которой корпус Корнуоллиса сошелся с корпусом американского генерала Грина. В сражении Тарлетон, как всегда, проявлял чудеса отваги, и получил ранение в правую руку. Само же сражение закончилось победой британцев.

Тарлетон и его «зелёные драгуны»​

Что же касается рейдов «зелёных», то в ходе одного им удалось поймать нескольких членов правительства Вирджинии, вместе с которыми им чуть не попался сам Томас Джефферсон, однако его вовремя предупредили об облаве, и он сумел скрыться буквально за считанные минуты до того, как нагрянули драгуны.
Когда Корнуоллис, теснимый к побережью, двинулся к Йорктауну, он отрядил легион Тарлетона на захват вражеского аванпоста у местечка Глостер Пойнт. Там «зелёные» напоролись на конный отряд французов под командованием герцога де Лаузуна.
Закипел жаркий бой, убитая под Тарлетоном лошадь придавила всадника своим крупом. К нему тут же ринулись французы, желавшие заполучить в качестве трофея труп знаменитого врага. Но группа «зелёных» живой стеной насмерть встала вокруг командира, защищая того, пока он выбирался из-под лошадиной туши.
В конце сентября Корнуоллис начал вторжение в Северную Каролину и явно рассчитывал на «зелёных», однако Тарлетон невовремя слёг с малярией и провалялся в постели три недели. Когда же он, наконец, смог встать в строй, ситуация изменилась: Корнуоллис был вынужден отойти в Южную Каролину и перегруппировываться там. «Зелёным» было поручено охранять коммуникации армии и бороться с вражескими диверсантами, партизанами и прочими вредителями.
19 октября Корнуоллис сдался Вашингтону (в Йорктауне), и это во многом предрешило грядущую победу американцев, хотя британцы еще имели мощную группировку сил в Нью-Йорке, а сама война продлилась до 1783 г.

Сдача Корнуоллиса Вашингтону​

Что же касается Банастра Тарлетона, сдавшиеся британские командиры нашли в его лице козла отпущения, на которого можно было повесить всех собак. Корнуоллис «внезапно» вспомнил о всех тех «актах жестокости», которые совершил Тарлетон и его люди (хотя, как уже было сказано выше, они не зверствовали, и, будучи беспощадными по отношению к мятежникам, мирных жителей не трогали), так что Банастр Тарлетон подвергся остракизму. Его компанию находили нежелательной не только бывшие враги, но и бывшие товарищи по оружию.
Впрочем, когда он вернулся в 1782 г. в Англию, там картина была абсолютно другой. Во-первых, Лондон не очень верил в злодеяния «мясника», а во-вторых, Великобритании в свете проигранной войны были отчаянно нужны герои, чтобы все выглядело не совсем уж печально. На какое-то время Тарлетон стал любимцем местной публики и даже приятельствовал с самим принцем Уэльским.

Мэри Робинсон в образе Пердиты. Джон Хопнер, 1782 г.​

Однако, вернувшись с войны и вновь оказавшись в мире светских соблазнов, обласканный вниманием Банастр вновь, как и в пору юности, закрутился в вихре кутежа. Он снова проигрался до нитки, попутно успев перессориться со многими влиятельными людьми Лондона, а также потратил много душевных сил и денег на закончившийся в итоге ничем пятнадцатилетний роман с актрисой и поэтессой Мэри Робинсон.
Газетчики принялись поливать грязью вчерашнего героя. Чтобы отбиться от нападок, в марте 1787 г. он опубликовал мемуары («История кампании 1780 – 1781 гг. в южных провинциях Северной Америки») о своём участии в войне. Публикация привела к разрыву с его бывшим командиром Чарльзом Корнуоллисом, оскорблённым тем, что Тарлетон якобы приписал себе все его заслуги.
Дальнейшая жизнь героя в Британии была довольно благополучна. Жители родного Ливерпуля семь раз избирали его представителем в парламент. Он поддерживал партию вигов, но в конце жизни его симпатии перешли на сторону тори. Известны его выступления против Великой Французской революции и отмены работорговли.
В 45 лет человек, некогда бывший героем-кавалеристом и грозой дамских сердец, наконец, остепенился, женился и окончательно позабыл старые привычки, полностью отдавшись семейному уюту. В 1798 году Тарлетон женился на Сьюзан Берти — внебрачной дочери Роберта Берти 4-го герцога Анкастер и Кестевен. Брак был бездетным.
Хотя после войны за независимость США Тарлетон больше не воевал, в 1794 г. он получил чин генерал-майора, в 1801 г. — генерал-лейтенанта, в 1812 г. — полного генерала. Тарлтон пытался получить должность командующего английскими войсками в войне на Пиренейском полуострове, но вместо него был назначен Веллингтон.
В 1808—1833 гг. он командовал гарнизоном в городе Берик-апон-Туид. В 1815 г. Тарлтону был дарован титул баронета. В 1820 г. он стал Рыцарем Большого креста ордена Бани.
Банастр Тарлтон умер в 1833 г. всеми уважаемым человеком.