Аббасиды (Abbāsīyūn) — вторая (после Омейядов) династия арабских халифов (750 — 1258 гг.), происходившая от Аббаса ибн Абд аль-Мутталиба, дяди пророка Мухамме(а)да. Аббасиды свергли Омейядов, по всему халифату, кроме Аль-Андалузии (Испании). Они начали своё правление в городе Карры в 750 г., а в 762 г. перенесли столицу в Багдад. Аббасиды в течение двух столетий переживали подъем, однако в связи с походами тюркской армии мамлюков династия начала приходить в упадок.
Аббас ибн Абд аль-Мутталиб (имя при рождении: Аббас ибн Абд аль-Мутталиб ибн Хашим ибн Абд Манаф; 566 г., Мекка — 653 г., Медина) — дядя пророка Мухаммада, предпоследний из многочисленных сыновей Абд аль-Мутталиба, родился в Мекке, от Нутаилы.
После смерти своего отца Аббас занял наследственную в его семействе должность хранителя священного источника Земзема. Когда Мухаммад начал проповедовать ислам, Аббас не сразу принял новое учение, хотя жил в тесной дружбе со своим племянником. Только после битвы при Бадре (624 г.), в которой последователи пророка одержали блестящую победу, и в которой сам Аббас был взят в плен, он открыто принял ислам, к которому склонялся и ранее. Благодаря его влиянию значительная часть курайшитов присоединилась к исламу. Он помогал Мухаммаду при завоевании Мекки (630 г.) и остался его верным другом и советником и в последующее время. После смерти пророка (632 г.), он и имам Али добровольно приняли на себя обязанность омовения его тела.
Аббас умер в 652 г., окружённый величайшим уважением. Из четырёх его сыновей старший, Абдалла, был основателем династии Аббасидов, которая в лице внука Абдаллы Абу-ль-Аббаса, в 749 г. вступила на трон багдадских халифов и в 1258 г., при Мотаземе, была свергнута с него внуком Чингисхана — Хулагу. Последний основал династию Хулагидов, правившую до середины XIV в. государством, охватывавшим Иран и большую часть современного Афганистана, Туркменистана, Закавказья, Ирака, восточную часть Малой Азии. Мотазем был убит (по другим данным — спасся бегством в Египет, где вместе с титулом халифа передал в свой род право высшей духовной власти над мусульманами, пока в 1517 г. она не перешла к османским султанам). Аббасидская Империя была самой крупной империей своего времени. Она простиралась от Атлантического океана до Китая. На протяжении 508 лет в ней правили 38 халифов из династии Аббасидов.
Территории, контролировавшиеся Аббасидами в момент наибольшего могущества халифатаПретендуя на верховную власть, Аббасиды аргументировали это тем, что Омейяды, хотя и происходили из племени курейш, к роду пророка, то есть к Хашимитам, не принадлежали.
Успеху Аббасидов способствовала междоусобица Омейядов, разгоревшаяся после смерти халифа Хишама в 743 г. В 747 г. в Хорасане началось антиомейядское восстание, которым руководили представители Аббасидов – Ибрахим ибн Мухаммед, а после его гибели — его брат Абу-л-Аббас. 26 июня 749 г. Аббасиды одержали победу при Нехавенде, открывшую им дорогу на Багдад. 28 ноября того же года в соборной мечети Куфы Абу-л-Аббас привёл к присяге своих новых подданных.
Придя к власти, Аббасиды учинили невиданную даже по тем жестоким временам расправу над Омейядами. В соответствии с широко распространенной средневековой практикой большую их группу пригласили на пир и там перебили. Не спасся почти никто, а из тех, кому это удалось, более всех прославился Абд ар-Рахман (Абдаррахман I), внук халифа Хишама. Он добрался до ал-Андалуса, знаменитой исламской области в Иберии, где и основал независимое от Халифата государство, которым правил (756 — 788 гг.) до самой смерти. Его на новой родине прозвали: ад-Дахил — «Пришелец». Позднее это государство получило название – Кордовский эмират, который с 929 г. официально титулуется «халифат» (929 — 1031 гг.); 30 лет спустя Идрис, правнук халифа Али и потому одинаково враждебный как Аббасидам, так и Омейядам, основал в Марокко алидскую династию Идрисидов (785 — 985 гг.), столицей которой был город Тудга; остальная часть северного берега Африки (Тунис и прочие земли) была фактически потеряна для аббасидского Xалифата, когда назначенный Харуном ар-Рашидом наместник Аглаб явился основателем в Кайруване династии Аглабидов (800 — 909 гг.). Затем полунезависимым стал Хорасан, где был создан эмират Тадиридов (Тахиридов) (821 – 873 гг.), а потом и Саффаридов (867 — 903 гг.), после чего едва ли не все земли Средней Азии оказались под властью эмирата Саманидов (875 – 999 гг.). Наконец, в 868 г. в Египте захватил власть наместник халифа из числа тюрок-гулямов, основавший династию Тулунидов (868-905), на смену которой пришли Фатимиды. На развалинах халифата обретали свою былую независимость и многие местные династии. Например, в 875 г. возродилось царство Багратидов в Армении. Возобновлять же внешнюю завоевательную политику против христианских или других стран Аббасиды не считали нужным, и хотя по временам возникали военные столкновения на границах, в общем, Xалифат жил мирно.
В 945 г. столицу захватили персидские шиитские шахиншахи Буиды. Лишённый светской власти аббасидский халиф стал мусульманским первосвященником, авторитет которого признавали все сунниты. Луч надежды на избавление от притеснителей мелькнул в лице нового завоевателя, тюркского султана Махмуда Ганзеви (997 — 1030 гг.), который, создав вместо низринутого им саманидского государства свой собственный огромный султанат Ганзевидов (962 — 1186 гг.), показал себя ярым суннитом и всюду вводил правоверие.
Но, после завоевания Багдада сельджуками в 1055 г. и утверждения сельджукидов Аббасиды продолжали оставаться преимущественно первосвященниками. В их руках оставалась только духовная власть имама, от которого, согласно традиции, исходила верховная власть светского правителя — эмиры и султаны получали инвеституру и приносили присягу.
Кордовский халифат прекратил существование в 1031 г. (оставшиеся удельные князья и главные из них, Аббасиды Севильские, ввиду трудной борьбы с Сидом, пригласили к себе в 1086 г. мароккскую династию Альморавидов, которую сменили крайне фанатичные Альмохады, 1130 — 1269 гг.). Конец Фатимидскому халифату, столь ненавистному для Аббасидов, положил верный суннит Саладин (1169 — 1193 гг.), и основанная им египетско-сирийская династия Айюбидов (1169 — 1250 гг.). Пользуясь слабостью распавшейся сельджукской династии, энергичный халиф Ан-Насир (1180 — 1225 гг.) задумал расширить пределы своего маленького Багдадского халифата и отважился вступить в борьбу с могущественным хорезмшахом Мухаммадом ибн-Такашем, который выдвинулся вместо сельджуков (распада государства сельджукидов – 1118 г.). Ибн-Такаш велел собранию богословов перенести халифат с рода Аббаса на род Али и направил войска на Багдад (1217 — 1219 гг.), а Насыр послал посольство к монголам Чингисхана, приглашая их вторгнуться в Хорезм. Ни Ан-Насир, ни Аз-Захира (1220 — 1226 гг.) не видели конца навлеченной ими катастрофы, которая погубила исламские страны Азии.
10 февраля 1258 г. монгольские войска Хулагу-хана ворвались в Багдад, учинив разгром города. Некогда самый величественный город мира был разрушен, до миллиона людей убито. Через 10 дней после падения Багдада последний халиф ал-Мустасим был казнен. Несколько его сыновей бежали в разные страны.
Династия Аббасидов достигла расцвета при первых халифах: основателе династии Абу-ль Аббас ас-Сафах, то есть «Кровопроливце» (750 — 754 гг.); сравниваемым по образу действий с Людовиком XI аль-Мансуре (Абу Джафар, Абдаллах аль-Мансур, около 707 — 775 гг., правил в 754 — 775 гг.), гениальном строителе государства и финансов; до расточительности щедрым и потому популярным в литературе отцом Харуна ар-Рашида — аль-Махди (775 — 785 гг.); прославленном покровителе поэтов и литераторов Харуне ар-Рашиде (786 — 809 гг.), который был свидетелем высшего блеска Xалифата, хотя сам был плохим правителем, вовсе не похожим на тот идеальный образ, какой придала ему «Тысяча и одна ночь»; других ученых и свободолюбивых философов, персе по матери — аль-Мамуне (813 — 833 гг.); продолжателях его либеральных воззрений — Аль-Мутасиме (833 — 842 гг.) и Аль-Васике (842 — 847 гг.).
В правление Аббасидов изменился характер верховной власти — из предводителя мусульманской армии халиф превратился в главу всей мусульманской общины, где вероисповедание значило больше, чем этническая принадлежность.
По своему политическому, хотя уже и не завоевательному, величию и по культурному расцвету век первых Аббасидов есть наиболее блестящая пора в истории Xалифата, доставившая ему всемирную, сказочную славу; до сих пор во всем мире ходят пословицы: «времена Харуна аль-Рашида», «роскошь халифов». Надо, впрочем, отметить, что мрачная черта этих халифов — их деспотическая, бессердечная и притом часто коварная жестокость.
Как это ни парадоксально, но политическое ослабление могущества арабов по времени совпало с наивысшим взлетом арабо-мусульманской культуры, как духовной (расцвет догматики ислама, исламского права, литературы, философии, науки), так и материальной (развитие ремесел и торговли, успехи в мореплавании). Выступив преемником древних эллинистических, римско-христианских и персидских традиций, впитав в себя наследие высокоразвитой городской культуры недавнего прошлого, Халифат способствовал ирригационному строительству и освоению новых земель, развитию агротехники и выращиванию в земледелии новых сельскохозяйственных культур, расцвету городов и торговли, включая транзитную. Конечно, нельзя забывать, что распространение пусть даже исламского по сути своей образования на широкой территории от Испании до Китая способствовало увеличению количества грамотных и образованных людей, росту культурного стандарта. Разумеется, речь идет о восточном стандарте. Вместе с тем не следует забывать, что в сфере высокой теории, преимущественно в форме богословских споров, в халифате шли оживленные диспуты по многим серьезным проблемам – о божественном предопределении и свободе воли, например. Видные мусульманские интеллектуалы-улемы энергично занимались географией, медициной, историей, не говоря уже о привычных для традиционного Востока поэзии.
Часто эту культуру называют арабской, но в сущности это были больше всего остатки культуры сасанидской и вообще староперсидской (которая восприняла многое из Индии, Ассирии, Вавилона и, опосредовано, из Греции); в западно-азиатских и египетской частях Xалифата мы наблюдаем развитие остатков культуры византийской, подобно тому, как в Северной Африке, Сицилии и Испании — культуры римской и римско-испанской, — и однородности в них незаметно, если исключить связующее их звено — арабский язык. Нельзя сказать, чтобы унаследованная Xалифатом чужая культура поднялась при арабах качественно: архитектурные постройки иранско-мусульманские стоят ниже старопарсийских, равным образом мусульманские изделия из шелка и шерсти, домашняя утварь и украшения, несмотря на свою прелесть, уступают изделиям старинным; но зато в мусульманский, аббасидский период, в обширном объединенном и упорядоченном государстве, при заботливо обставленных путях сообщения, усилился спрос на предметы иранского производства, увеличилось количество потребителей; мирные отношения с соседями позволили развить замечательную заграничную меновую торговлю: с Китаем через Туркестан и — морем — через Индийский архипелаг, с волжскими булгарами и Русью через Хазарское царство, с испанским эмиратом, со всей Южной Европой (за исключением, пожалуй, Византии), с восточными берегами Африки (откуда, в свою очередь, вывозилась слоновая кость и негры-рабы).
Персидский дух овладевает и арабской поэзией, которая теперь вместо бедуинских песен дает утонченные произведения басрийца Абу-Новаса («арабского Гейне») и других придворных поэтов Харуна ар-Рашида; по-видимому, не без персидского влияния возникает правильная историография, и после «Жития Апостола», составленного ибн-Исхаком для Мансура, появляется также ряд историков светских; с персидского языка Ибн-эль-Мокаффа (около 750 г.) переводит сасанидскую «Книгу владык», пехлевийскую обработку индийских притч про «Калилу и Димну» и разные греко-сиро-персидские философские произведения. Причем о переводе на арабский язык греческих произведений медицинских, а заодно уж — математических и философских заботится ещё Мансур; Харун отдает рукописи, привезённые из малоазиатских походов, для перевода врачу Иоанну ибн-Масавейху (который занимался даже вивисекцией и был лейб-медиком у Мамуна и двух его преемников-халифов), а Мамун устроил в Багдаде, уже специально для философских целей, особую переводческую коллегию. Под влиянием греко-сиро-персидской философии комментаторская работа по истолкованию Корана обращается в научную арабскую филологию и происходит создание арабской грамматики, собирание произведений доисламской и омейядской народной словесности.
Век первых Аббасидов известен также как период высшего напряжения религиозной мысли ислама, как период сильного сектантского движения: персы, которые переходили в ислам массами, взяли мусульманское богословие в свои руки и начали догматическую борьбу, в которой еретические секты, наметившиеся ещё при Омейядах, получили свое развитие, а правоверное богословие-законоведение определилось в виде четырёх школ, или толков: при Мансуре — более прогрессивного Абу-Ханифы в Багдаде и консервативного Малика в Медине, при Харуне — сравнительно прогрессивного Шафии, при Мамуне — ибн-Ханбаля.
В управлении государством Аббасиды, в жилах, которых текло немало иранской крови, возродили административную систему персов, выдвинув на авансцену политической жизни, в частности, должность великого везира (визиря), наделенного огромными полномочиями. Везиру подчинялись центральные ведомства-диваны и весь разветвленный административно-бюрократический аппарат. Только просвещение и суд были целиком выведены из сферы его компетенции – здесь заправляли духовные лица во главе с судьями-кади.
Новая политическая культура предполагала и новую географию власти. С пышной свитой ал-Мансур торжественно переехал в специально построенный (в 762 г.) комплекс с символическим названием Мадинат ас-Салам («Город мира» — таково одно из коранических обозначений рая) близ местечка Багдад (оно ещё раньше славилось своими ярмарками), а также развалин старой сасанидской столицы Ктесифона. Уже скоро своеобразный город-резиденция превращается в «мегаполис» с сотнями мечетей и особняков, центр ремесел, торговли, различных искусств, литературы и учености. Три века спустя некий ал-Хатиб ал-Багдади («Багдадский вития») составляет сочинение из целой тысячи биографий знаменитых на весь исламский мир земляков. Также в это время заблистали и Басра, и Александрия, и ал-Фустат в Египте (впоследствии он войдет в черту Каира), и Кайруан в Тунисе. Не только сохранили свое значение, но и ещё более прославились также Дамаск и древние центры Средней Азии.
Особое место в халифате Аббасидов заняла армия. На смену воинам-арабам из числа кочевников-бедуинов пришла намного лучше организованная наемная армия, в которой немалую роль стали играть профессиональные воины из числа хорасанцев, берберов, затем также и тюрок. Арабское ополчение теперь играло уже второстепенную роль. Главное же место в военной иерархии заняла гвардия халифа, составленная из рабов-гулямов (мамлюков). Гулямы (Ghilman / Ğilman буквально юноша / молодой человек) — этим термином обозначали воинов, находящихся на службе халифов, а позже и других правителей в странах Востока, и непосредственно им подчинённым. Первоначально стоит подчеркнуть, что под названием «гулям» в халифате не всегда обозначался несвободный человек, как довольно часто преподносится в исторической литературе. Хотя будущие гулямы зачастую покупались на невольничьих рынках как рабы (многие из гулямов были вольнонаемные, такие как выдающийся военно-политический деятель халифата ферганец ал-Афшина), после они, обращаясь в ислам, не могли быть рабами по определению, так как по законам ислама, мусульманин не мог быть рабом. Зачисляясь в гвардию правителей, независимо от места службы они непосредственно подчинялись только правителю государства, являясь «слугами двора», что приводит к их ошибочному отождествлению с рабами. Привезенные издалека в детском возрасте, купленные либо полученные от покоренного населения далеких окраин в форме своего рода тяжелого налога (налога «кровью», девширме), оторванные от корней и лишенные связей в Багдаде, юноши из тюрок, кавказцев и славян воспитывались в духе абсолютной преданности халифу, от милостей которого зависели их благосостояние и даже немалые привилегии. Вначале глубоко преданная халифу, эта гвардия вскоре, однако, почувствовала свою силу и стала не только навязывать халифу свою волю, но и подчас свергать неугодных правителей, а то и возводить на трон собственных предводителей. За период с 861 – 870 гг., гулямы свергли и возвели на престол четырех халифов (аль-Мунтасира, аль-Мустаина, аль-Мутазза и аль-Мухтади).
Аграрные отношения при Аббасидах остались в основном прежними, а налоги даже несколько уменьшились, что с лихвой компенсировалось доходами от процветавшего ремесла и развитой торговли. Тем не менее, на протяжении едва ли не всей истории халифата Аббасидов народные выступления, чаще всего принимавшие форму сектантских движений, не прекращались. Борьба с этими движениями стоила халифам немалых усилий и средств. Кроме того, росли злоупотребления в сфере взимания налогов, особенно после введения института посредников-откупщиков, мультазимов. Это, естественно, тоже рождало недовольство, так что для поддержания порядка халифам всё чаще приходилось обращаться к помощи влиятельной знати, особенно наместников-эмиров. За эту помощь необходимо было платить, а формой расплаты стало постепенное укрепление экономической и политической самостоятельности эмиров, превращавшихся в наследственных правителей той или иной части халифата – со всеми вытекавшими из этого последствиями для центральной власти.
В халифате Аббасидов получили дальнейшее развитие феодальные отношения. Верховная собственность на землю, как и раньше, принадлежала государству. В то же время сохранялось частное (мюльк) и условное (икта) землевладение, часть земли была в собственности племен и общин. Государственное землевладение было особенно широко распространено в тех областях халифата, где имелись крупные оросительные системы, прежде всего в Ираке и Египте. Крупными землевладельцами были халиф и его родственники. При Аббасидах произошли изменения формах пожалований земли. Земли икта ранее жаловались на условиях уплаты налога государству. Теперь владелец икта должен был нести военную или гражданскую службу, за что получал право собирать в свою пользу государственные налоги с предоставленного ему икта.
В IX в. появился новый вид феодального владения — вакф — земли, пожалованные государством или частным собственником различным мусульманским учреждениям — мечетям, школам, богадельням, больницам, отдельным духовным лицам. Вакуфные земли не облагались государственными налогами. Поэтому многие земельные собственники начали жертвовать в вакф свои земли, чтобы избавиться от уплаты налогов государству. Для себя и своих наследников они оговаривали право получать определенные отчисления от доходов с земли, передаваемой в вакф. Рост вакуфного и условного (икта) землевладения привел к сокращению доходов казны. Постоянно нуждаясь в средствах, халифы отдавали сбор налогов на откуп. Это привело к неограниченному грабежу налогоплательщиков откупщиками.
Крестьяне, сидевшие на государственных, частновладельческих или вакуфных землях, юридически считались свободными, но фактически были феодально зависимыми. Однако в правление Аббасидов оставалась ещё и прослойка свободных крестьян — собственников земли. Феодалы, особенно владельцы икта, часто незаконно захватывали земли крестьян и присоединяли их к своим владениям. Крестьянская община в ряде районов быстро разлагалась, превращаясь в тяглую. Так, в Египте, Сирии, Палестине, Южном Иране община стала чисто административным объединением крестьян, отвечавшим перед государством за поступление налогов.
В VII — IX вв. в халифате всё ещё было много рабов, которых использовали не только в услужении, но и в производстве, главным образом, на оросительных работах, в садоводстве, в ремесле, на рудниках, в качестве пастухов. Широко была распространена работорговля, множество рабов привозили из-за границ халифата, особенно из Африки. Политический распад алифата в конце IX в. был усугублен восстаниями зинджей и карматов. Зинджи, чернокожие рабы из Занзибара, использовались на тяжелых работах в Южном Междуречье близ Басры, где десятки тысяч их, организованные в отряды, занимались строительством каналов и расчисткой солончаков. Бывшие собственностью халифата зинджи в 869 г. восстали и на протяжении 14 лет удерживали под своей властью район Басры и часть Хузистана, действуя при этом с большой жестокостью: перестав быть рабами, зинджи в основанном ими собственном халифате стали превращать в рабов едва ли не всех остальных, начиная с пленных арабов. В восстании инджей участвовала и группа шиитов из крайней шиитской секты исмаилитов, получившая наименование карматов. В конце IX в. карматы подняли ещё одно восстание, распространившееся на Сирию, Ирак и Бахрейн. В Сирии и Ираке оно вскоре было подавлено, а в районе Бахрейна карматы закрепились надолго, создав здесь собственное государство сектантов. Это было весьма своеобразное государство, просуществовавшее, тем не менее, около полутора столетий. По некоторым описаниям, восходящим к середине XI в., оно управлялось выборной коллегией руководителей, население его вовсе не платило никаких налогов, а казна пополнялась за счет военной добычи, то есть грабительских набегов на соседние земли. В счет такой добычи входили и пленники-рабы; кроме того, государство на награбленные средства покупало других рабов. Десятки тысяч абов были слоем неполноправных работников, обрабатывавших часть земли, за счет доходов с которых в немалой степени существовало государство.
К сектам политического характера, как, например, хариджитам, маздакитам, крайним шиитам, которые поднимали иногда очень опасные восстания (лжепророк перс Моканна в Хорасане при Махдии, 779 г., Бабек в Азербейджане при Мамуне и Мотасыме).
Аббас ибн Абд аль-Мутталиб (имя при рождении: Аббас ибн Абд аль-Мутталиб ибн Хашим ибн Абд Манаф; 566 г., Мекка — 653 г., Медина) — дядя пророка Мухаммада, предпоследний из многочисленных сыновей Абд аль-Мутталиба, родился в Мекке, от Нутаилы.
После смерти своего отца Аббас занял наследственную в его семействе должность хранителя священного источника Земзема. Когда Мухаммад начал проповедовать ислам, Аббас не сразу принял новое учение, хотя жил в тесной дружбе со своим племянником. Только после битвы при Бадре (624 г.), в которой последователи пророка одержали блестящую победу, и в которой сам Аббас был взят в плен, он открыто принял ислам, к которому склонялся и ранее. Благодаря его влиянию значительная часть курайшитов присоединилась к исламу. Он помогал Мухаммаду при завоевании Мекки (630 г.) и остался его верным другом и советником и в последующее время. После смерти пророка (632 г.), он и имам Али добровольно приняли на себя обязанность омовения его тела.
Аббас умер в 652 г., окружённый величайшим уважением. Из четырёх его сыновей старший, Абдалла, был основателем династии Аббасидов, которая в лице внука Абдаллы Абу-ль-Аббаса, в 749 г. вступила на трон багдадских халифов и в 1258 г., при Мотаземе, была свергнута с него внуком Чингисхана — Хулагу. Последний основал династию Хулагидов, правившую до середины XIV в. государством, охватывавшим Иран и большую часть современного Афганистана, Туркменистана, Закавказья, Ирака, восточную часть Малой Азии. Мотазем был убит (по другим данным — спасся бегством в Египет, где вместе с титулом халифа передал в свой род право высшей духовной власти над мусульманами, пока в 1517 г. она не перешла к османским султанам). Аббасидская Империя была самой крупной империей своего времени. Она простиралась от Атлантического океана до Китая. На протяжении 508 лет в ней правили 38 халифов из династии Аббасидов.
Территории, контролировавшиеся Аббасидами в момент наибольшего могущества халифата
Успеху Аббасидов способствовала междоусобица Омейядов, разгоревшаяся после смерти халифа Хишама в 743 г. В 747 г. в Хорасане началось антиомейядское восстание, которым руководили представители Аббасидов – Ибрахим ибн Мухаммед, а после его гибели — его брат Абу-л-Аббас. 26 июня 749 г. Аббасиды одержали победу при Нехавенде, открывшую им дорогу на Багдад. 28 ноября того же года в соборной мечети Куфы Абу-л-Аббас привёл к присяге своих новых подданных.
Придя к власти, Аббасиды учинили невиданную даже по тем жестоким временам расправу над Омейядами. В соответствии с широко распространенной средневековой практикой большую их группу пригласили на пир и там перебили. Не спасся почти никто, а из тех, кому это удалось, более всех прославился Абд ар-Рахман (Абдаррахман I), внук халифа Хишама. Он добрался до ал-Андалуса, знаменитой исламской области в Иберии, где и основал независимое от Халифата государство, которым правил (756 — 788 гг.) до самой смерти. Его на новой родине прозвали: ад-Дахил — «Пришелец». Позднее это государство получило название – Кордовский эмират, который с 929 г. официально титулуется «халифат» (929 — 1031 гг.); 30 лет спустя Идрис, правнук халифа Али и потому одинаково враждебный как Аббасидам, так и Омейядам, основал в Марокко алидскую династию Идрисидов (785 — 985 гг.), столицей которой был город Тудга; остальная часть северного берега Африки (Тунис и прочие земли) была фактически потеряна для аббасидского Xалифата, когда назначенный Харуном ар-Рашидом наместник Аглаб явился основателем в Кайруване династии Аглабидов (800 — 909 гг.). Затем полунезависимым стал Хорасан, где был создан эмират Тадиридов (Тахиридов) (821 – 873 гг.), а потом и Саффаридов (867 — 903 гг.), после чего едва ли не все земли Средней Азии оказались под властью эмирата Саманидов (875 – 999 гг.). Наконец, в 868 г. в Египте захватил власть наместник халифа из числа тюрок-гулямов, основавший династию Тулунидов (868-905), на смену которой пришли Фатимиды. На развалинах халифата обретали свою былую независимость и многие местные династии. Например, в 875 г. возродилось царство Багратидов в Армении. Возобновлять же внешнюю завоевательную политику против христианских или других стран Аббасиды не считали нужным, и хотя по временам возникали военные столкновения на границах, в общем, Xалифат жил мирно.
В 945 г. столицу захватили персидские шиитские шахиншахи Буиды. Лишённый светской власти аббасидский халиф стал мусульманским первосвященником, авторитет которого признавали все сунниты. Луч надежды на избавление от притеснителей мелькнул в лице нового завоевателя, тюркского султана Махмуда Ганзеви (997 — 1030 гг.), который, создав вместо низринутого им саманидского государства свой собственный огромный султанат Ганзевидов (962 — 1186 гг.), показал себя ярым суннитом и всюду вводил правоверие.
Но, после завоевания Багдада сельджуками в 1055 г. и утверждения сельджукидов Аббасиды продолжали оставаться преимущественно первосвященниками. В их руках оставалась только духовная власть имама, от которого, согласно традиции, исходила верховная власть светского правителя — эмиры и султаны получали инвеституру и приносили присягу.
Кордовский халифат прекратил существование в 1031 г. (оставшиеся удельные князья и главные из них, Аббасиды Севильские, ввиду трудной борьбы с Сидом, пригласили к себе в 1086 г. мароккскую династию Альморавидов, которую сменили крайне фанатичные Альмохады, 1130 — 1269 гг.). Конец Фатимидскому халифату, столь ненавистному для Аббасидов, положил верный суннит Саладин (1169 — 1193 гг.), и основанная им египетско-сирийская династия Айюбидов (1169 — 1250 гг.). Пользуясь слабостью распавшейся сельджукской династии, энергичный халиф Ан-Насир (1180 — 1225 гг.) задумал расширить пределы своего маленького Багдадского халифата и отважился вступить в борьбу с могущественным хорезмшахом Мухаммадом ибн-Такашем, который выдвинулся вместо сельджуков (распада государства сельджукидов – 1118 г.). Ибн-Такаш велел собранию богословов перенести халифат с рода Аббаса на род Али и направил войска на Багдад (1217 — 1219 гг.), а Насыр послал посольство к монголам Чингисхана, приглашая их вторгнуться в Хорезм. Ни Ан-Насир, ни Аз-Захира (1220 — 1226 гг.) не видели конца навлеченной ими катастрофы, которая погубила исламские страны Азии.
10 февраля 1258 г. монгольские войска Хулагу-хана ворвались в Багдад, учинив разгром города. Некогда самый величественный город мира был разрушен, до миллиона людей убито. Через 10 дней после падения Багдада последний халиф ал-Мустасим был казнен. Несколько его сыновей бежали в разные страны.
Династия Аббасидов достигла расцвета при первых халифах: основателе династии Абу-ль Аббас ас-Сафах, то есть «Кровопроливце» (750 — 754 гг.); сравниваемым по образу действий с Людовиком XI аль-Мансуре (Абу Джафар, Абдаллах аль-Мансур, около 707 — 775 гг., правил в 754 — 775 гг.), гениальном строителе государства и финансов; до расточительности щедрым и потому популярным в литературе отцом Харуна ар-Рашида — аль-Махди (775 — 785 гг.); прославленном покровителе поэтов и литераторов Харуне ар-Рашиде (786 — 809 гг.), который был свидетелем высшего блеска Xалифата, хотя сам был плохим правителем, вовсе не похожим на тот идеальный образ, какой придала ему «Тысяча и одна ночь»; других ученых и свободолюбивых философов, персе по матери — аль-Мамуне (813 — 833 гг.); продолжателях его либеральных воззрений — Аль-Мутасиме (833 — 842 гг.) и Аль-Васике (842 — 847 гг.).
В правление Аббасидов изменился характер верховной власти — из предводителя мусульманской армии халиф превратился в главу всей мусульманской общины, где вероисповедание значило больше, чем этническая принадлежность.
По своему политическому, хотя уже и не завоевательному, величию и по культурному расцвету век первых Аббасидов есть наиболее блестящая пора в истории Xалифата, доставившая ему всемирную, сказочную славу; до сих пор во всем мире ходят пословицы: «времена Харуна аль-Рашида», «роскошь халифов». Надо, впрочем, отметить, что мрачная черта этих халифов — их деспотическая, бессердечная и притом часто коварная жестокость.
Как это ни парадоксально, но политическое ослабление могущества арабов по времени совпало с наивысшим взлетом арабо-мусульманской культуры, как духовной (расцвет догматики ислама, исламского права, литературы, философии, науки), так и материальной (развитие ремесел и торговли, успехи в мореплавании). Выступив преемником древних эллинистических, римско-христианских и персидских традиций, впитав в себя наследие высокоразвитой городской культуры недавнего прошлого, Халифат способствовал ирригационному строительству и освоению новых земель, развитию агротехники и выращиванию в земледелии новых сельскохозяйственных культур, расцвету городов и торговли, включая транзитную. Конечно, нельзя забывать, что распространение пусть даже исламского по сути своей образования на широкой территории от Испании до Китая способствовало увеличению количества грамотных и образованных людей, росту культурного стандарта. Разумеется, речь идет о восточном стандарте. Вместе с тем не следует забывать, что в сфере высокой теории, преимущественно в форме богословских споров, в халифате шли оживленные диспуты по многим серьезным проблемам – о божественном предопределении и свободе воли, например. Видные мусульманские интеллектуалы-улемы энергично занимались географией, медициной, историей, не говоря уже о привычных для традиционного Востока поэзии.
Часто эту культуру называют арабской, но в сущности это были больше всего остатки культуры сасанидской и вообще староперсидской (которая восприняла многое из Индии, Ассирии, Вавилона и, опосредовано, из Греции); в западно-азиатских и египетской частях Xалифата мы наблюдаем развитие остатков культуры византийской, подобно тому, как в Северной Африке, Сицилии и Испании — культуры римской и римско-испанской, — и однородности в них незаметно, если исключить связующее их звено — арабский язык. Нельзя сказать, чтобы унаследованная Xалифатом чужая культура поднялась при арабах качественно: архитектурные постройки иранско-мусульманские стоят ниже старопарсийских, равным образом мусульманские изделия из шелка и шерсти, домашняя утварь и украшения, несмотря на свою прелесть, уступают изделиям старинным; но зато в мусульманский, аббасидский период, в обширном объединенном и упорядоченном государстве, при заботливо обставленных путях сообщения, усилился спрос на предметы иранского производства, увеличилось количество потребителей; мирные отношения с соседями позволили развить замечательную заграничную меновую торговлю: с Китаем через Туркестан и — морем — через Индийский архипелаг, с волжскими булгарами и Русью через Хазарское царство, с испанским эмиратом, со всей Южной Европой (за исключением, пожалуй, Византии), с восточными берегами Африки (откуда, в свою очередь, вывозилась слоновая кость и негры-рабы).
Персидский дух овладевает и арабской поэзией, которая теперь вместо бедуинских песен дает утонченные произведения басрийца Абу-Новаса («арабского Гейне») и других придворных поэтов Харуна ар-Рашида; по-видимому, не без персидского влияния возникает правильная историография, и после «Жития Апостола», составленного ибн-Исхаком для Мансура, появляется также ряд историков светских; с персидского языка Ибн-эль-Мокаффа (около 750 г.) переводит сасанидскую «Книгу владык», пехлевийскую обработку индийских притч про «Калилу и Димну» и разные греко-сиро-персидские философские произведения. Причем о переводе на арабский язык греческих произведений медицинских, а заодно уж — математических и философских заботится ещё Мансур; Харун отдает рукописи, привезённые из малоазиатских походов, для перевода врачу Иоанну ибн-Масавейху (который занимался даже вивисекцией и был лейб-медиком у Мамуна и двух его преемников-халифов), а Мамун устроил в Багдаде, уже специально для философских целей, особую переводческую коллегию. Под влиянием греко-сиро-персидской философии комментаторская работа по истолкованию Корана обращается в научную арабскую филологию и происходит создание арабской грамматики, собирание произведений доисламской и омейядской народной словесности.
Век первых Аббасидов известен также как период высшего напряжения религиозной мысли ислама, как период сильного сектантского движения: персы, которые переходили в ислам массами, взяли мусульманское богословие в свои руки и начали догматическую борьбу, в которой еретические секты, наметившиеся ещё при Омейядах, получили свое развитие, а правоверное богословие-законоведение определилось в виде четырёх школ, или толков: при Мансуре — более прогрессивного Абу-Ханифы в Багдаде и консервативного Малика в Медине, при Харуне — сравнительно прогрессивного Шафии, при Мамуне — ибн-Ханбаля.
В управлении государством Аббасиды, в жилах, которых текло немало иранской крови, возродили административную систему персов, выдвинув на авансцену политической жизни, в частности, должность великого везира (визиря), наделенного огромными полномочиями. Везиру подчинялись центральные ведомства-диваны и весь разветвленный административно-бюрократический аппарат. Только просвещение и суд были целиком выведены из сферы его компетенции – здесь заправляли духовные лица во главе с судьями-кади.
Новая политическая культура предполагала и новую географию власти. С пышной свитой ал-Мансур торжественно переехал в специально построенный (в 762 г.) комплекс с символическим названием Мадинат ас-Салам («Город мира» — таково одно из коранических обозначений рая) близ местечка Багдад (оно ещё раньше славилось своими ярмарками), а также развалин старой сасанидской столицы Ктесифона. Уже скоро своеобразный город-резиденция превращается в «мегаполис» с сотнями мечетей и особняков, центр ремесел, торговли, различных искусств, литературы и учености. Три века спустя некий ал-Хатиб ал-Багдади («Багдадский вития») составляет сочинение из целой тысячи биографий знаменитых на весь исламский мир земляков. Также в это время заблистали и Басра, и Александрия, и ал-Фустат в Египте (впоследствии он войдет в черту Каира), и Кайруан в Тунисе. Не только сохранили свое значение, но и ещё более прославились также Дамаск и древние центры Средней Азии.
Особое место в халифате Аббасидов заняла армия. На смену воинам-арабам из числа кочевников-бедуинов пришла намного лучше организованная наемная армия, в которой немалую роль стали играть профессиональные воины из числа хорасанцев, берберов, затем также и тюрок. Арабское ополчение теперь играло уже второстепенную роль. Главное же место в военной иерархии заняла гвардия халифа, составленная из рабов-гулямов (мамлюков). Гулямы (Ghilman / Ğilman буквально юноша / молодой человек) — этим термином обозначали воинов, находящихся на службе халифов, а позже и других правителей в странах Востока, и непосредственно им подчинённым. Первоначально стоит подчеркнуть, что под названием «гулям» в халифате не всегда обозначался несвободный человек, как довольно часто преподносится в исторической литературе. Хотя будущие гулямы зачастую покупались на невольничьих рынках как рабы (многие из гулямов были вольнонаемные, такие как выдающийся военно-политический деятель халифата ферганец ал-Афшина), после они, обращаясь в ислам, не могли быть рабами по определению, так как по законам ислама, мусульманин не мог быть рабом. Зачисляясь в гвардию правителей, независимо от места службы они непосредственно подчинялись только правителю государства, являясь «слугами двора», что приводит к их ошибочному отождествлению с рабами. Привезенные издалека в детском возрасте, купленные либо полученные от покоренного населения далеких окраин в форме своего рода тяжелого налога (налога «кровью», девширме), оторванные от корней и лишенные связей в Багдаде, юноши из тюрок, кавказцев и славян воспитывались в духе абсолютной преданности халифу, от милостей которого зависели их благосостояние и даже немалые привилегии. Вначале глубоко преданная халифу, эта гвардия вскоре, однако, почувствовала свою силу и стала не только навязывать халифу свою волю, но и подчас свергать неугодных правителей, а то и возводить на трон собственных предводителей. За период с 861 – 870 гг., гулямы свергли и возвели на престол четырех халифов (аль-Мунтасира, аль-Мустаина, аль-Мутазза и аль-Мухтади).
Аграрные отношения при Аббасидах остались в основном прежними, а налоги даже несколько уменьшились, что с лихвой компенсировалось доходами от процветавшего ремесла и развитой торговли. Тем не менее, на протяжении едва ли не всей истории халифата Аббасидов народные выступления, чаще всего принимавшие форму сектантских движений, не прекращались. Борьба с этими движениями стоила халифам немалых усилий и средств. Кроме того, росли злоупотребления в сфере взимания налогов, особенно после введения института посредников-откупщиков, мультазимов. Это, естественно, тоже рождало недовольство, так что для поддержания порядка халифам всё чаще приходилось обращаться к помощи влиятельной знати, особенно наместников-эмиров. За эту помощь необходимо было платить, а формой расплаты стало постепенное укрепление экономической и политической самостоятельности эмиров, превращавшихся в наследственных правителей той или иной части халифата – со всеми вытекавшими из этого последствиями для центральной власти.
В халифате Аббасидов получили дальнейшее развитие феодальные отношения. Верховная собственность на землю, как и раньше, принадлежала государству. В то же время сохранялось частное (мюльк) и условное (икта) землевладение, часть земли была в собственности племен и общин. Государственное землевладение было особенно широко распространено в тех областях халифата, где имелись крупные оросительные системы, прежде всего в Ираке и Египте. Крупными землевладельцами были халиф и его родственники. При Аббасидах произошли изменения формах пожалований земли. Земли икта ранее жаловались на условиях уплаты налога государству. Теперь владелец икта должен был нести военную или гражданскую службу, за что получал право собирать в свою пользу государственные налоги с предоставленного ему икта.
В IX в. появился новый вид феодального владения — вакф — земли, пожалованные государством или частным собственником различным мусульманским учреждениям — мечетям, школам, богадельням, больницам, отдельным духовным лицам. Вакуфные земли не облагались государственными налогами. Поэтому многие земельные собственники начали жертвовать в вакф свои земли, чтобы избавиться от уплаты налогов государству. Для себя и своих наследников они оговаривали право получать определенные отчисления от доходов с земли, передаваемой в вакф. Рост вакуфного и условного (икта) землевладения привел к сокращению доходов казны. Постоянно нуждаясь в средствах, халифы отдавали сбор налогов на откуп. Это привело к неограниченному грабежу налогоплательщиков откупщиками.
Крестьяне, сидевшие на государственных, частновладельческих или вакуфных землях, юридически считались свободными, но фактически были феодально зависимыми. Однако в правление Аббасидов оставалась ещё и прослойка свободных крестьян — собственников земли. Феодалы, особенно владельцы икта, часто незаконно захватывали земли крестьян и присоединяли их к своим владениям. Крестьянская община в ряде районов быстро разлагалась, превращаясь в тяглую. Так, в Египте, Сирии, Палестине, Южном Иране община стала чисто административным объединением крестьян, отвечавшим перед государством за поступление налогов.
В VII — IX вв. в халифате всё ещё было много рабов, которых использовали не только в услужении, но и в производстве, главным образом, на оросительных работах, в садоводстве, в ремесле, на рудниках, в качестве пастухов. Широко была распространена работорговля, множество рабов привозили из-за границ халифата, особенно из Африки. Политический распад алифата в конце IX в. был усугублен восстаниями зинджей и карматов. Зинджи, чернокожие рабы из Занзибара, использовались на тяжелых работах в Южном Междуречье близ Басры, где десятки тысяч их, организованные в отряды, занимались строительством каналов и расчисткой солончаков. Бывшие собственностью халифата зинджи в 869 г. восстали и на протяжении 14 лет удерживали под своей властью район Басры и часть Хузистана, действуя при этом с большой жестокостью: перестав быть рабами, зинджи в основанном ими собственном халифате стали превращать в рабов едва ли не всех остальных, начиная с пленных арабов. В восстании инджей участвовала и группа шиитов из крайней шиитской секты исмаилитов, получившая наименование карматов. В конце IX в. карматы подняли ещё одно восстание, распространившееся на Сирию, Ирак и Бахрейн. В Сирии и Ираке оно вскоре было подавлено, а в районе Бахрейна карматы закрепились надолго, создав здесь собственное государство сектантов. Это было весьма своеобразное государство, просуществовавшее, тем не менее, около полутора столетий. По некоторым описаниям, восходящим к середине XI в., оно управлялось выборной коллегией руководителей, население его вовсе не платило никаких налогов, а казна пополнялась за счет военной добычи, то есть грабительских набегов на соседние земли. В счет такой добычи входили и пленники-рабы; кроме того, государство на награбленные средства покупало других рабов. Десятки тысяч абов были слоем неполноправных работников, обрабатывавших часть земли, за счет доходов с которых в немалой степени существовало государство.
К сектам политического характера, как, например, хариджитам, маздакитам, крайним шиитам, которые поднимали иногда очень опасные восстания (лжепророк перс Моканна в Хорасане при Махдии, 779 г., Бабек в Азербейджане при Мамуне и Мотасыме).