Монголы «приходят» в Китай в 1280 г., и основывают новую династию Юань (1271 – 1368 гг.) – «Изначальную». Юань продержалась менее ста лет – по меркам китайской истории совсем недолго. И причиной её падения стало грандиозное восстание «Красных повязок» (или движение «Красных тюрбанов» или «Начало Правды Красных Повязок» или «Беспорядок Красных Повязок» или восстание «Красных войск» 1351 – 1368 гг.; состояло из нескольких самостоятельных восстаний (в Северном и в Центральном Китае), объединённых общим названием (по отличительному знаку повстанцев – красному платку / тюрбану)) – одно из самых масштабных крестьянских движений за всю историю Восточной Азии, которое завершилось падением власти монголов, восстановлением независимости Китая и установлением в нём китайской династии Мин (во главе с Чжу Юаньчжаном) в 1368 г.
Восстание началось с крестьянских бунтов, руководимых различными тайными религиозными организациями (обществами Белого лотоса); постепенно восстание разрасталось, и в него втягивались всё более широкие слои населения. В восстании принимало участие большое количество разрозненных группировок, их лидеры часто провозглашали себя императорами, вели свою генеалогию от сунских правителей, опирались на легенды и мистические представления. По мере нарастания народного движения оно переросло в гражданскую войну: между собой воевали как взбунтовавшиеся монгольские военачальники, так и руководители различных группировок «Красных повязок» и антимонгольской оппозиции, заключая при этом попеременно союзы с монгольскими вождями.
Победителем в этой войне вышел один из вождей повстанцев Чжу Юаньчжан, который сначала укрепился в Нанкине, затем разбил других лидеров «Красных повязок и других повстанческих группировок и занял монгольскую столицу Даду (Пекин), после чего провозгласил себя императором новой династии (Мин).
В советской историографии восстание определялось либо как крестьянская война, принявшая «национальную окраску», а Чжу Юаньчжан – как выразитель интересов феодализировавшейся верхушки восстания и старых феодалов; либо как антимонгольская война, а Чжу Юаньчжан – как крестьянского вождь.
Немалое возмущение у китайцев (хань) вызывала монгольская политика деления всего населения на четыре группы и привилегированное положение в нём монголов и сэму (буквально: «цветноглазые»; выходцы из Средней Азии). К первой группе относились сами монголы – они могли занимать высшие государственные должности и быть командующими войск, и хотя они составляли всего 3 % населения Китая, им принадлежало более 30 % постов в государственных структурах Китая. Ко второй группе принадлежало всё остальное не-китайское население, прежде всего среднеазиатские народности, все они были распределены по 13 группам, среди которых выделялись 72 кочевых племени, входившие в монгольскую армию, а также (некоторые) путешественники с запада. Они тоже могли претендовать на государственные должности, например, уездных секретарей, хотя и не поднимались столь высоко, как сами монголы. К третьей группе принадлежали китайцы-северяне, и к последней – китайцы-южане, которые считались низшей категорией, «южными варварами» и вообще не могли занимать никаких должностей. Поэтому не случайно, что одним из центров восстания Красных повязок был именно юг Китая, где не только простые крестьяне, но и представители зажиточных китайских кланов приняли участие в волнениях.
За счёт такой дискриминации монголы стремились вывести китайцев из управления государством, в том числе и прекратить коррупцию, которая разрушила предыдущую китайскую династию Сун. Только монголы могли носить оружие, также китайцам было запрещено практиковать боевые искусства ушу, охотиться, по ночам зажигать свет и ходить по городу или деревне. Наказания китайскому населению за малейшую провинность были страшными, именно монголы ввели «медленную смерть» – казнь, продолжавшуюся несколько часов. За убийство монгола даже по неосторожности китайцу полагалась смерть, а в противоположном случае монгол лишь выплачивал штраф в казну.
Страшным было положение рабочих на соляных копях, которым запрещалось менять работу и многие погибали на разработках. Число таких рабочих сократилось к 1342 г. почти на половину, большинство же выживших присоединились к восставшим. Подобные жестокости и привели к началу грандиозного антимонгольского восстания в 1351 г.
Первоначально монгольские правители вряд ли могли предположить, какие трагические последствия может иметь это восстания для них. Восстания против монголов возникали практически на всём протяжении правления династии Юань. Основная проблема заключалась в том, что, несмотря на всю свою лояльность по отношению к китайским традициям, монголы воспринимались чужаками особенно на народном уровне.
Хотя монголы лояльно относились к китайской культуре и религиям, на деле они поощряли распространение ряда школ буддизма, своей официальной религии, тогда как отношение к последователям других учений, в частности конфуцианцам, было не более чем терпимым. Недовольство податного населения (миньху) вызывали возрастающие налоги и повинности, что было сопряжено с сокращением числа податных крестьян и принадлежавших им земель в результате самозахвата монгольскими феодалами их земель, при этом сумма основного продовольственного налога, получаемого с податного населения, была фиксированной. Частнозависимые крестьяне (дяньху), которых в империи было большинство, страдали от непомерной арендной платы, взимаемой, в том числе, и китайскими землевладельцами, что в дальнейшем определило характер восстаний на юге Китая, которые, прежде всего, были направлены против «своих» феодалов.
Была и другая проблема – коррупция среди новых правителей. Впрочем, монголы сами пытались бороться с этим повальным явлением, например, ещё Хубилай-хан, китайский император (основатель Юань), внук Чингисхана, казнил в 1303 г. 18500 человек, но всё было напрасно. В конце концов, эта коррупция заметно ослабила империю, а тут начались ещё и природные катаклизмы.
Серьёзной проблемой для Китая 40-х гг. XIV в. становятся постоянные разливы реки Хуанхэ, которая, сметая дамбы и плотины, затопляла обширные территории в центре Китая. Более того, в этот момент в очередной раз река начала менять своё русло, сложенное из мягкой лессовой почвы желтоватого цвета (отсюда и название – «Желтая река») – и этому ничто не могло противостоять. Часть вод реки затопила полуостров Шаньдун, оставив без крова сотни тысяч людей. Но даже не это оказалось самым страшным. Воды Хуанхэ в 1344 г. разрушили берега знаменитого Великого канала, построенного ещё столетие назад для соединения районов юга и севера между собой, и, прежде всего, двух великих артерий Китая – Янцзы и Хуанхэ. А это была основная дорога, по которой продукты и товары поставлялись на север Китая, а поэтому в уже затопленных районах северного Китая начался голод. Конечно, оставался ещё и путь по морю, вдоль берега, но мало кто рисковал тогда совершить столь опасное путешествие из-за разгула морских пиратов, возглавляемых Фань Гочжэном.
Было бы несправедливым говорить, что монголы ничего не предпринимали, чтобы уберечь империю от несчастий. Просто их количество, за пару десятилетий, превзошло возможности государства помочь простому народу. Народ же считал, что причина всего этого – в потере (монгольскими) правителями Небесного «мандата на правление» – Небо подает знаки, что должна произойти «смена мандатов» и на престол должен взойти новый правитель. Монголы сделали немало, чтобы обуздать воды Хуанхэ, накормить население. И именно это стало побудительным толчком к началу антимонгольского восстания.
Всё началось с того, что государственный канцлер (первый министр) Тогто / Токто (при императоре Тогон-Тимуре или Тогон-Тэмуре), имевший огромное влияние на императора, провёл в 1350 г. денежную реформу, названную современниками грабительской. Реформа дала казне (на первых порах) большие средства, на которые Тогто предложил прорыть новый канал, отходящий от Хуанхэ, к югу от полуострова Шаньдун. Несмотря на сильную оппозицию всем этим планам, Тогто прекрасно понимал, что в противном случае Китай постигнут ещё более страшные несчастья. И 150000 рабочих, усиленные 20000 воинами (охраны) монгольской армии, приступили к сооружению новых ирригационных и транспортных каналов. Проблема Хуанхэ была решена, но, дорогой ценой. На строительстве каналов погибло населения едва ли меньше, чем при разливах самой реки.
Возмущением десятков тысяч голодных людей воспользовались члены организации «Белый лотос» («Учение Белого лотоса» (Байляньцзяо), которое возникло ещё в домонгольскую эпоху Сун (960 – 1279 гг.) в IX – X вв., а возможно и раньше; Байляньцзяо не представляло собой ни единой организации, ни какого-то стройного учения: это была идеология большинства крестьянских восстаний Китая; последователи Байляньцзяо считали, что каждый из трёх Будд (Будда прошлого Кашьяпа (Кашба), Будда настоящего Гаутама и Будда будущего Майтрея (по-китайски – Милэфо); каждый Будда воплощает собой целую эпоху – кальпу; энергия Будды Настоящего стала ослабевать – именно этим восставшие и объясняли все те несчастья, которые обрушились на Поднебесную, а это значит, что должен придти новый спаситель Майтрея, который и возобновит добродетельную энергию в этом мире) восседает на цветке лотоса соответствующего цвета и символизирует собой эпоху: эпоху красного солнца (прошлого), эпоху жёлтого солнца (настоящего) и эпоху белого солнца (будущего); и именно с приходом эпохи Белого солнца и должно произойти очищение Китая от несчастий, грехов и захватчиков) для проповеди своего учения и пропаганды восстания, в 1351 г. в Китае началась очередная крестьянская война, направленная как против монгольских завоевателей, так и против китайских феодалов.
Катализатором накаляющейся обстановки послужил обнаруженный в конце мая 1351 г. одноглазый идол с надписью на спине: «Это и есть каменный одноглазый человек. Как только его найдут, Поднебесная восстанет». Обнаружение божка произвело впечатление на суеверных крестьян, поскольку уже давно ходила песенка, предсказывавшая близость бунта: «Каменный одноглазый человек возмутит Хуанхэ, и Поднебесная восстанет». По имеющимся ныне у историков сведениям, «обнаружение» статуи было инспирировано членами Белого лотоса, которые вскоре начали создавать из крестьян-строителей повстанческие отряды. Десятки тысяч рабочих, ремонтировавших русло Великого канала, стали костяком восстания. Чтобы отличить себя от остальных рабочих, они повязывали свои головы красными длинными кусками материи, в результате чего их восстание и стало называться «Восстание красных повязок» или «Красных тюрбанов». И восстание «покатилось» по всему Китаю.
Образовалась крестьянская повстанческая армия, которую по цвету головных повязок, назвали «красной армией» (хун цзюнь). Ядром восставших были члены «Белого лотоса». К ним принадлежали и сам предводитель восстания Хань Шань-тун / Хань Шаньтун (руководитель Белого Лотоса, которого провозгласили потомком сунского императора Хэйцзуна и воплощением Будды Майтрейи; погибший в самом начале восстания; был схвачен монголами и казнён) и его сын Хань Линь-эр / Хань Линьэр, занявший место отца после его смерти. К ним примкнул хитроумный Лю Футун / Лю Фу-тун, вскоре превратившийся в их первого советника. Вслед за округом Инчжоу восстания «красных войск» охватили и соседние районы Хэнани. Отрядам под руководством Лю Футуна сопутствовала военная удача: за вторую половину 1351 г. они заняли уезды Лошань, Чжэнъян, Цюэшань, Уян, округа Сижчоу и Гуанчжоу, а число повстанцев достигло 100000. Потом восстание началось в Сюйчжоу (провинция Цзянсу) области Гуйдэ, его возглавил Ли Эр, прозванный Чжима Ли (Кунжутный Ли; вскоре войска Ли Эра присоединились к армии Лю Футуна, а сам Кунжутный Ли перешёл под его непосредственное руководство), а потом в Жаньяне (провинция Хубэй). Вслед за тем волнения начали вспыхивать в самых различных местах.
Спустя три месяца после начала восстания «красных войск» в северной Хэнани бунт вспыхнул в Центральном Китае. Борьбу начали повстанцы Сюй Шоухуя / Сюй Шоу-хоя, который в скором времени был провозглашён императором нового государства Цишуй. Подобно Чжима Ли, присоединившемуся к войскам Лю Футуна, к восстанию Сюй Шоухуя примыкали более мелкие повстанческие группы. В итоге за четыре-пять месяцев восстание охватило огромную территорию на юге и западе Хэнани, значительную часть Цзянси, а также часть провинций Хугуан и Цзянчжэ. При этом следует помнить, что территория каждой из них в юаньский период была намного обширнее современных провинций Хэнань и Цзянси. Восставшие в Центральном Китае не выдвигали чётких лозунгов свержения иноземного ига, как повстанцы Лю Футуна, но и здесь борьба крестьян (а также примкнувших к ним беднейших слоёв) была направлена против феодалов, как монгольских, так и китайских.
В 1359 г. Сюй Шоу-хой в результате междоусобной борьбы был убит одним из своих военачальников. В том же году повстанцы под руководством Чэнь Ю-ляна, ставшего во главе восстания вместо Сюй Шоу-хоя, овладели всем средним течением Янцзы, землями в Цзянси, Хугуане и частично в Цзянсу и Чжэцзяне.
Восстание «красных повязок» было классическим крестьянским восстанием, восставшие с неистовством и бешенством крушило всё, что попадалось на пути. По своей сути восстание было крайне разрушительным. Своими набегами «Красные повязки» наводили ужас на всех, как на монголов, так и на китайцев. Они не щадили никого. Врагами были объявлены не только сами монголы, но и все те, кто, как казалось восставшим, помогал им, например, китайские чиновники. Более того, разрушениям подверглись многие буддийские храмы, и в этом состоял парадокс истории. Монголы терпимо относились к китайским религиям, они не только сохранили даосские и буддийские обители, но и финансировали их строительство. А вот восставшие сожгли сотни монастырей по всей стране.
По всему Китаю стали возникать небольшие, но весьма активно действующие армии повстанцев. Они в основном состояли из беглых китайских солдат, разорившихся крестьян, мелких (неудачливых) торговцев. Вооружены они были плохо, в основном дешевыми мечами и копьями, а также традиционным китайским оружием, например, трехзвенным цепом для молотьбы или двойным цепом с палкой.
Монголы посылали отряд за отрядом на подавление таких армий и на «свержение» очередного «императора». Первоначально такие операции проходили стремительно и с преимуществом прекрасно подготовленных монгольских войск. Однако подобных случаев становилось всё больше и больше, монголы уже не могли контролировать всю империю. Чаще всего им удавалось казнить лишь лидеров, их же «армии» продолжали действовать во разных районах, представляя собой постоянную угрозу как для власти, как, впрочем, и для местных жителей.
Итак, несмотря на то, что к началу восстания монгольская армия была дезорганизована, Тогто быстро смог навести порядок в рядах военных, и правительственная армия, поддержку которой оказывали местные военные формирования китайских и монгольских феодалов (ибин), нанесла ряд существенных поражений как войскам Лю Футуна, так и Сюй Шоухуя, хотя в обоих случаях, восстания не были ликвидированы полностью.
После того как в 1354 г. восстания в провинциях Хэнань, Цзянси, Хугуан и Цзянчжэ в целом потерпели поражение, Тогто предпринял попытку ликвидации бунта в низовье реки Янцзы, где продолжалось восстание во главе с Чжан Шичэном (1321 — 1367 гг.) и Фан Гочжэнем. Однако неожиданное отстранение главнокомандующего (Тогто) с занимаемого поста сорвало планы монголов.
По сути, новые восстания разворачивались под лозунгами восстановления предыдущей династии Сун, хотя позже и изменили свой характер. «Потомков династии Сун» объявилось по всему Китаю неимоверное количество. Почувствовав слабость монголов и в надежде получить трон, многие объявляли себя новыми императорами, хотя могли контролироваться лишь небольшую территорию в рамках уезда.
Важную роль сыграла и мистическая традиция. В традиционном китайском сознании Будда Майтрея представлялся веселым пузатым буддийским монахом, который бродит по дорогам с мешком за спиной – там у него «весь мир». Однако посвященные последователи Белого лотоса считали, что Будда Майтрея может воплотиться в любом человеке, совсем непохожем на этого монаха-весельчака, который и должен спасти мир. Так Лю Футун, сам один из членов Байляньцзяо, увидел в Хань Линэре Будду Майтрею, пришедшего спасти мир.
Но крестьянской армии и сектантской идеологии было ещё недостаточно для победы. Для того чтобы вступить в решительную схватку с монголами, нужен был талантливый организатор и стратег. И такой человек, круто изменивший всю ситуацию в Китае, появился.
Звали его Чжу Юаньчжан. Он был выходцем из разорившейся крестьянской семьи, хотя легенды утверждали, что он потомок императорской китайской фамилии. Во время одного из разливов Хуанхэ в 1344 г. Чжу Юаньчжан потерял всех своих родственников: кого смыло водами, кто умер от голода и болезней. Он был в отчаянии и горе: сначала стал бродячим монахом, затем на четыре года уединился в буддийском монастыре, где изучал тайные писания и методы медитации. Но и здесь беда не оставила его, в 1352 г. его монастырь был разорён и сожжён дотла, причём скорее всего сделали это не монголы, а одна из армий восставших крестьян. Ему пришлось покинуть монашескую обитель, и вернутся к мирской жизни, а вскоре даже присоединиться к армии восставших под руководством Го Цзысиня (создавшего собственную армию), ведь у него не было ни дома, ни семьи и податься ему было некуда. Таким образом, Чжу Юаньчжан повторил судьбу сотен тысяч китайцев того времени, присоединявшихся к отрядам повстанцев.
Армия Го Цзысиня быстро росла и превратилась в самую крупную повстанческую армию в Китае, насчитывавшую несколько сот тысяч человек. Её слабость, равно как и любой другой крестьянской армии, заключалась в аморфности стратегических целей, отсутствии тактических построений и плохой обученности людей, но была и сильная сторона – многочисленность. Чжу с самого начала проявлял в бою необычайную смелость, граничащую с жестокостью. Сильный, волевой и стремительный Чжу Юаньчжан как-то в бою спас жизнь своему командующему Го Цзысиню, и тот в благодарность поручил ему командовать одним из подразделений своей армии.
Тем временем восстание красных повязок разворачивалось уже по всем центральным провинциям Китая. Армия Го Цзысиня действовала в провинции Хунань, другой лидер восставших Чэнь Юйлян со своей армией сумел целиком подчинить себе центральную часть Китая, а армии Мин Юйчжэня заняли крупнейшую провинцию страны Сычуань. Теперь весь Китай был охвачен восстанием. У монголов просто не хватало армий, чтобы подавлять все очаги повстанцев, ибо они возникали практически повсюду, а некоторые армии уже начали выдвигаться к столице империи – городу Даду (Пекину).
Но в 1353 – 1354 гг. правительственные войска нанесли поражение повстанцам, однако после временного отступления последних в 1355 г. начался новый подъём восстания. В начале 1355 г. восставшие объявили о восстановлении империи Сун во главе с Хань Линь-эром.
1357 — 1358 гг. были периодом наивысшего подъёма восстания «красных войск» Лю Футуна, а также кульминационным в ходе восстания Сюй Шоухуя — Чэнь Юляня. Чжу Юаньчжан за 1356 – 1357 гг. смог изгнать из подконтрольных территорий последние правительственные войска, а также стабилизировать территорию с владениями Чжан Шичэна. Поскольку последний перестал представлять для него какую-либо значимую угрозу с конца 1357 г. Чжу приостановил наступательные действия и перешёл к обороне. Уже с 1356 г. Чжу Юаньчжан стал единственным главой восстания в этом районе. Движение Чжу Юаньчжана, в отличие от восстаний Лю Фу-туна и Сюй Шоу-хоя, не имело антифеодальной направленности, но оно завершило начатое крестьянскими повстанцами Лю Фу-туна дело национального освобождения страны.
Войска красных повязок, подчинив себе юг Китая, развернулись севернее и вторглись в провинцию Хэнань, где захватили одну из древних столиц Китая – хорошо укреплённый город Кайфэн. Именно тогда именно повстанцы-крестьяне, а не монголы сожгли (в первый раз) знаменитый монастырь Шаолинь (Шаолиньсы) в горах Суншань – центр буддизма чань (дзэн) и легендарную обитель боевых искусств. Красные повязки попытались пробиться и дальше в провинцию Шэньси, но здесь внезапно встретили организованный отпор от двух «генералов» юаньской армии монгола Чахан Темура и китайца Ли Ци. Формально они командовали частью императорских войск, распложенных в этой провинции, но сам двор уже был не способен содержать армию, она практически целиком финансировалась самими полководцами и местными зажиточными семьями. Оба генерала вскоре поняли, что они способны играть самостоятельную роль и в 1359 г. объявили свою независимость от Юаньского двора. Правда вместо того, чтобы примкнуть к повстанцам, они наоборот, нанесли сокрушительное поражение красным повязкам на севере и отбили город Кайфэн, который был в руках восставших чуть больше года.
Но тут в события вмешался новый фактор – противоречия между вождями монгольских армий, которые стали сражаться между собой.
Чахан Темур был сильнейшим региональным лидером на этой территории. Располагая огромной и практически частной армией, он контролировал часть центрального Китая, и юаньский двор решил сделать ставку именно на него. Монгольский двор предоставил Чахан Тимуру официальное право главенствовать в провинции Хэнань и в ряде прилежащих территорий – это был очень важный шаг, поскольку, таким образом, войска Чахан Темура перекрывали путь армиям Чжу Юаньчжана на север к столице Даду. Но ситуация у самого Чахана Темура скалывалась неудачно. Два его ведущих генерала сдались в плен восставшим в 1361 г. на полуострове Шаньдун. Чахан был разгневан и опечален одновременно, он никак не мог поверить, что его лучшие командующие могут пасть под ударами каких-то крестьян в красных тюрбанах. В конце концов, вызволив их из беды, он пощадил генералов, приказав собирать новые армии для разгрома Красных повязок. Но здесь он допустил непростительную ошибку. Ни один из генералов не хотел уже по-настоящему иметь дело с этими свирепыми и уже хорошо поднаторевшими в сражениях крестьянскими войсками. Вместо того, чтобы бороться с красными повязками, генералы закололи своего бывшего господина и сбежали в город Иду, присоединившись к своим бывшим врагам. Племянник Чахана Коко Темур в качестве мести тотчас осадил город Иду и готов был уже атаковать его, но внезапно в дело вмешался другой монгольский лидер Болод Темур, не желавший отдавать славу победы над красными повязками кому-то другому. Болод Темур разгромил бывшие войска Чахан Хана, но, в конце концов, и ему пришлось бежать из провинции Шаньси, где он вёл боевые действия, в столицу, где стал набирать всё большую и большую силу при дворе. Но через год и этот талантливый и хитроумный генерал был убит своими врагами.
После того, как в конце февраля — начале марта 1363 г. правительственная армия и армия Чжан Шичэна, который заключил перемирие с монголами, окружили Аньфын, последнее убежище Хань Линьэра и Лю Футуна, многолетнее восстание «красных войск» на севере потерпело поражение, Лю Футун погиб, а Хань Линьэр был спасён войсками Чжу Юаньчжана. Отныне «император империи Сун» становился почётным пленником Чжу Юаньчжана.
В 1360 — 1363 гг. обостряется борьба Чжу Юаньчжана с Чэнь Юляном. Исход противостояния в пользу Чжу Юаньчжана был предрешён в битве у озера Поянху, которую современный историк У Хань назвал одной из самых крупных речных баталий в истории Китая.
После поражения и гибели Чэнь Юляна Чжан Шичэн отказался от формального подчинения юаньскому правительству и заявил о создании собственного государства У, провозгласив себя монархом, У-ваном (принцем Юем). 4 февраля 1364 г. в противовес своему противнику такой же титул принял Чжу Юаньчжан. В конце 1366 г. Чжу Юаньчжан захватил в плен своего противника, однако тот на все предложения покориться отвечал отказом. В конце концов, Чжу Юаньчжан послал ему шёлковый шнурок, которым Чжан и удавился.
Отряды повстанцев, овладевают (в 1356 г.) Нанкином, в котором Чжу создаёт свою администрацию, милует защитников города. По всему Китаю проходит слух о талантливом, мудром лидере. Ряды его армии увеличивались, в ней правили порядок и дисциплина. Обещав крестьянам, освобождение от налогов в разорившихся районах, соблюдение законов, наказание за бесчинства, он завоевал расположение и популярность.
Ещё в 1355 г. Чжу Юань-чжан признал власть повстанческого императора Хань Линь-эра, используя его авторитет для привлечения симпатий трудового народа. Однако, в середине армия «красных повязок» стала опасной, часть её участников покинула военные действия, и отправилась домой обрабатывать землю. Чжу Юаньчжан объявляет остатки армии «вредными и еретическими», поскольку она состояла теперь из бандитов и сектантов. В 1360 г. Чжу Юаньчжан вводит налог на торговлю алкоголем, уксусом, объявляет монополию на торговлю солью, чуть позже на торговлю чаем. Он начинает чеканку новой монеты, ещё больше приблизившей валюту Китая к современному образцу, через два года воссоздает таможенную службу. Взял штурмом столицу повстанцев, город Аньфэн. Став на сторону китайских феодалов, Чжу Юань-чжан одно за другим разгромил крестьянское восстания в Центральном Китае (в среднем течении Янцзы), объединив эту часть страны под своей властью, и в 1366 г. убил Хань Линь-эра (он весьма странно погиб при переправе через р. Янцзы).
ХуньуВ 1367 г. армия Чжу Юань-чжана начала Северный поход против монгольских правителей. В начале 1368 г. Чжу Юань-чжан провозгласил создание империи Мин («Светлая») и стал её первым императором под девизом Хунъу. Столицей империи стал Цзиньлин. Однако в тот момент под властью нового императора находилась только центральная часть Китая. Юг, правда, быстро подчинился ему, но на севере ещё держались монголы. В столице страны Яньцзине ещё правил великий хан. Поэтому Чжу Юань-чжан направил на север свои войска, которые при активной поддержке китайского населения быстро освободили от монгольских завоевателей район нынешних провинций Шаньдун и Хэнань и взяли Яньцзин. В середине 1368 г. его армия взяла столицу монголов Даду (Ханбалык (современный Пекин), захваченный новым императором, получает новое название Бэйцзин («Северная столица»)), последний император-монгол Тогон-Тимур с остатками монгольских сил отступил во Внутреннюю Монголию. После его смерти остатки войска завоевателей отошли во Внешнюю Монголию. Так было свергнуто монгольское иго, тяготевшее над китайским народом около столетия.
Хотя восстание подогревалось различными религиозными движениями, придя к власти, новый монарх первым делом разгромил своих бывших союзников-сектантов и запретил создавать тайные общества. Роль государственной идеологии заняло неоконфуцианское учение Чжу Си, знаменитого конфуцианского философа эпохи Сун.
Так начала своё существование новая династия Мин, по имени которой стала именоваться и вся империя.
Восстание началось с крестьянских бунтов, руководимых различными тайными религиозными организациями (обществами Белого лотоса); постепенно восстание разрасталось, и в него втягивались всё более широкие слои населения. В восстании принимало участие большое количество разрозненных группировок, их лидеры часто провозглашали себя императорами, вели свою генеалогию от сунских правителей, опирались на легенды и мистические представления. По мере нарастания народного движения оно переросло в гражданскую войну: между собой воевали как взбунтовавшиеся монгольские военачальники, так и руководители различных группировок «Красных повязок» и антимонгольской оппозиции, заключая при этом попеременно союзы с монгольскими вождями.
Победителем в этой войне вышел один из вождей повстанцев Чжу Юаньчжан, который сначала укрепился в Нанкине, затем разбил других лидеров «Красных повязок и других повстанческих группировок и занял монгольскую столицу Даду (Пекин), после чего провозгласил себя императором новой династии (Мин).
В советской историографии восстание определялось либо как крестьянская война, принявшая «национальную окраску», а Чжу Юаньчжан – как выразитель интересов феодализировавшейся верхушки восстания и старых феодалов; либо как антимонгольская война, а Чжу Юаньчжан – как крестьянского вождь.
Немалое возмущение у китайцев (хань) вызывала монгольская политика деления всего населения на четыре группы и привилегированное положение в нём монголов и сэму (буквально: «цветноглазые»; выходцы из Средней Азии). К первой группе относились сами монголы – они могли занимать высшие государственные должности и быть командующими войск, и хотя они составляли всего 3 % населения Китая, им принадлежало более 30 % постов в государственных структурах Китая. Ко второй группе принадлежало всё остальное не-китайское население, прежде всего среднеазиатские народности, все они были распределены по 13 группам, среди которых выделялись 72 кочевых племени, входившие в монгольскую армию, а также (некоторые) путешественники с запада. Они тоже могли претендовать на государственные должности, например, уездных секретарей, хотя и не поднимались столь высоко, как сами монголы. К третьей группе принадлежали китайцы-северяне, и к последней – китайцы-южане, которые считались низшей категорией, «южными варварами» и вообще не могли занимать никаких должностей. Поэтому не случайно, что одним из центров восстания Красных повязок был именно юг Китая, где не только простые крестьяне, но и представители зажиточных китайских кланов приняли участие в волнениях.
За счёт такой дискриминации монголы стремились вывести китайцев из управления государством, в том числе и прекратить коррупцию, которая разрушила предыдущую китайскую династию Сун. Только монголы могли носить оружие, также китайцам было запрещено практиковать боевые искусства ушу, охотиться, по ночам зажигать свет и ходить по городу или деревне. Наказания китайскому населению за малейшую провинность были страшными, именно монголы ввели «медленную смерть» – казнь, продолжавшуюся несколько часов. За убийство монгола даже по неосторожности китайцу полагалась смерть, а в противоположном случае монгол лишь выплачивал штраф в казну.
Страшным было положение рабочих на соляных копях, которым запрещалось менять работу и многие погибали на разработках. Число таких рабочих сократилось к 1342 г. почти на половину, большинство же выживших присоединились к восставшим. Подобные жестокости и привели к началу грандиозного антимонгольского восстания в 1351 г.
Первоначально монгольские правители вряд ли могли предположить, какие трагические последствия может иметь это восстания для них. Восстания против монголов возникали практически на всём протяжении правления династии Юань. Основная проблема заключалась в том, что, несмотря на всю свою лояльность по отношению к китайским традициям, монголы воспринимались чужаками особенно на народном уровне.
Хотя монголы лояльно относились к китайской культуре и религиям, на деле они поощряли распространение ряда школ буддизма, своей официальной религии, тогда как отношение к последователям других учений, в частности конфуцианцам, было не более чем терпимым. Недовольство податного населения (миньху) вызывали возрастающие налоги и повинности, что было сопряжено с сокращением числа податных крестьян и принадлежавших им земель в результате самозахвата монгольскими феодалами их земель, при этом сумма основного продовольственного налога, получаемого с податного населения, была фиксированной. Частнозависимые крестьяне (дяньху), которых в империи было большинство, страдали от непомерной арендной платы, взимаемой, в том числе, и китайскими землевладельцами, что в дальнейшем определило характер восстаний на юге Китая, которые, прежде всего, были направлены против «своих» феодалов.
Была и другая проблема – коррупция среди новых правителей. Впрочем, монголы сами пытались бороться с этим повальным явлением, например, ещё Хубилай-хан, китайский император (основатель Юань), внук Чингисхана, казнил в 1303 г. 18500 человек, но всё было напрасно. В конце концов, эта коррупция заметно ослабила империю, а тут начались ещё и природные катаклизмы.
Серьёзной проблемой для Китая 40-х гг. XIV в. становятся постоянные разливы реки Хуанхэ, которая, сметая дамбы и плотины, затопляла обширные территории в центре Китая. Более того, в этот момент в очередной раз река начала менять своё русло, сложенное из мягкой лессовой почвы желтоватого цвета (отсюда и название – «Желтая река») – и этому ничто не могло противостоять. Часть вод реки затопила полуостров Шаньдун, оставив без крова сотни тысяч людей. Но даже не это оказалось самым страшным. Воды Хуанхэ в 1344 г. разрушили берега знаменитого Великого канала, построенного ещё столетие назад для соединения районов юга и севера между собой, и, прежде всего, двух великих артерий Китая – Янцзы и Хуанхэ. А это была основная дорога, по которой продукты и товары поставлялись на север Китая, а поэтому в уже затопленных районах северного Китая начался голод. Конечно, оставался ещё и путь по морю, вдоль берега, но мало кто рисковал тогда совершить столь опасное путешествие из-за разгула морских пиратов, возглавляемых Фань Гочжэном.
Было бы несправедливым говорить, что монголы ничего не предпринимали, чтобы уберечь империю от несчастий. Просто их количество, за пару десятилетий, превзошло возможности государства помочь простому народу. Народ же считал, что причина всего этого – в потере (монгольскими) правителями Небесного «мандата на правление» – Небо подает знаки, что должна произойти «смена мандатов» и на престол должен взойти новый правитель. Монголы сделали немало, чтобы обуздать воды Хуанхэ, накормить население. И именно это стало побудительным толчком к началу антимонгольского восстания.
Всё началось с того, что государственный канцлер (первый министр) Тогто / Токто (при императоре Тогон-Тимуре или Тогон-Тэмуре), имевший огромное влияние на императора, провёл в 1350 г. денежную реформу, названную современниками грабительской. Реформа дала казне (на первых порах) большие средства, на которые Тогто предложил прорыть новый канал, отходящий от Хуанхэ, к югу от полуострова Шаньдун. Несмотря на сильную оппозицию всем этим планам, Тогто прекрасно понимал, что в противном случае Китай постигнут ещё более страшные несчастья. И 150000 рабочих, усиленные 20000 воинами (охраны) монгольской армии, приступили к сооружению новых ирригационных и транспортных каналов. Проблема Хуанхэ была решена, но, дорогой ценой. На строительстве каналов погибло населения едва ли меньше, чем при разливах самой реки.
Возмущением десятков тысяч голодных людей воспользовались члены организации «Белый лотос» («Учение Белого лотоса» (Байляньцзяо), которое возникло ещё в домонгольскую эпоху Сун (960 – 1279 гг.) в IX – X вв., а возможно и раньше; Байляньцзяо не представляло собой ни единой организации, ни какого-то стройного учения: это была идеология большинства крестьянских восстаний Китая; последователи Байляньцзяо считали, что каждый из трёх Будд (Будда прошлого Кашьяпа (Кашба), Будда настоящего Гаутама и Будда будущего Майтрея (по-китайски – Милэфо); каждый Будда воплощает собой целую эпоху – кальпу; энергия Будды Настоящего стала ослабевать – именно этим восставшие и объясняли все те несчастья, которые обрушились на Поднебесную, а это значит, что должен придти новый спаситель Майтрея, который и возобновит добродетельную энергию в этом мире) восседает на цветке лотоса соответствующего цвета и символизирует собой эпоху: эпоху красного солнца (прошлого), эпоху жёлтого солнца (настоящего) и эпоху белого солнца (будущего); и именно с приходом эпохи Белого солнца и должно произойти очищение Китая от несчастий, грехов и захватчиков) для проповеди своего учения и пропаганды восстания, в 1351 г. в Китае началась очередная крестьянская война, направленная как против монгольских завоевателей, так и против китайских феодалов.
Катализатором накаляющейся обстановки послужил обнаруженный в конце мая 1351 г. одноглазый идол с надписью на спине: «Это и есть каменный одноглазый человек. Как только его найдут, Поднебесная восстанет». Обнаружение божка произвело впечатление на суеверных крестьян, поскольку уже давно ходила песенка, предсказывавшая близость бунта: «Каменный одноглазый человек возмутит Хуанхэ, и Поднебесная восстанет». По имеющимся ныне у историков сведениям, «обнаружение» статуи было инспирировано членами Белого лотоса, которые вскоре начали создавать из крестьян-строителей повстанческие отряды. Десятки тысяч рабочих, ремонтировавших русло Великого канала, стали костяком восстания. Чтобы отличить себя от остальных рабочих, они повязывали свои головы красными длинными кусками материи, в результате чего их восстание и стало называться «Восстание красных повязок» или «Красных тюрбанов». И восстание «покатилось» по всему Китаю.
Образовалась крестьянская повстанческая армия, которую по цвету головных повязок, назвали «красной армией» (хун цзюнь). Ядром восставших были члены «Белого лотоса». К ним принадлежали и сам предводитель восстания Хань Шань-тун / Хань Шаньтун (руководитель Белого Лотоса, которого провозгласили потомком сунского императора Хэйцзуна и воплощением Будды Майтрейи; погибший в самом начале восстания; был схвачен монголами и казнён) и его сын Хань Линь-эр / Хань Линьэр, занявший место отца после его смерти. К ним примкнул хитроумный Лю Футун / Лю Фу-тун, вскоре превратившийся в их первого советника. Вслед за округом Инчжоу восстания «красных войск» охватили и соседние районы Хэнани. Отрядам под руководством Лю Футуна сопутствовала военная удача: за вторую половину 1351 г. они заняли уезды Лошань, Чжэнъян, Цюэшань, Уян, округа Сижчоу и Гуанчжоу, а число повстанцев достигло 100000. Потом восстание началось в Сюйчжоу (провинция Цзянсу) области Гуйдэ, его возглавил Ли Эр, прозванный Чжима Ли (Кунжутный Ли; вскоре войска Ли Эра присоединились к армии Лю Футуна, а сам Кунжутный Ли перешёл под его непосредственное руководство), а потом в Жаньяне (провинция Хубэй). Вслед за тем волнения начали вспыхивать в самых различных местах.
Спустя три месяца после начала восстания «красных войск» в северной Хэнани бунт вспыхнул в Центральном Китае. Борьбу начали повстанцы Сюй Шоухуя / Сюй Шоу-хоя, который в скором времени был провозглашён императором нового государства Цишуй. Подобно Чжима Ли, присоединившемуся к войскам Лю Футуна, к восстанию Сюй Шоухуя примыкали более мелкие повстанческие группы. В итоге за четыре-пять месяцев восстание охватило огромную территорию на юге и западе Хэнани, значительную часть Цзянси, а также часть провинций Хугуан и Цзянчжэ. При этом следует помнить, что территория каждой из них в юаньский период была намного обширнее современных провинций Хэнань и Цзянси. Восставшие в Центральном Китае не выдвигали чётких лозунгов свержения иноземного ига, как повстанцы Лю Футуна, но и здесь борьба крестьян (а также примкнувших к ним беднейших слоёв) была направлена против феодалов, как монгольских, так и китайских.
В 1359 г. Сюй Шоу-хой в результате междоусобной борьбы был убит одним из своих военачальников. В том же году повстанцы под руководством Чэнь Ю-ляна, ставшего во главе восстания вместо Сюй Шоу-хоя, овладели всем средним течением Янцзы, землями в Цзянси, Хугуане и частично в Цзянсу и Чжэцзяне.
По всему Китаю стали возникать небольшие, но весьма активно действующие армии повстанцев. Они в основном состояли из беглых китайских солдат, разорившихся крестьян, мелких (неудачливых) торговцев. Вооружены они были плохо, в основном дешевыми мечами и копьями, а также традиционным китайским оружием, например, трехзвенным цепом для молотьбы или двойным цепом с палкой.
Монголы посылали отряд за отрядом на подавление таких армий и на «свержение» очередного «императора». Первоначально такие операции проходили стремительно и с преимуществом прекрасно подготовленных монгольских войск. Однако подобных случаев становилось всё больше и больше, монголы уже не могли контролировать всю империю. Чаще всего им удавалось казнить лишь лидеров, их же «армии» продолжали действовать во разных районах, представляя собой постоянную угрозу как для власти, как, впрочем, и для местных жителей.
Итак, несмотря на то, что к началу восстания монгольская армия была дезорганизована, Тогто быстро смог навести порядок в рядах военных, и правительственная армия, поддержку которой оказывали местные военные формирования китайских и монгольских феодалов (ибин), нанесла ряд существенных поражений как войскам Лю Футуна, так и Сюй Шоухуя, хотя в обоих случаях, восстания не были ликвидированы полностью.
После того как в 1354 г. восстания в провинциях Хэнань, Цзянси, Хугуан и Цзянчжэ в целом потерпели поражение, Тогто предпринял попытку ликвидации бунта в низовье реки Янцзы, где продолжалось восстание во главе с Чжан Шичэном (1321 — 1367 гг.) и Фан Гочжэнем. Однако неожиданное отстранение главнокомандующего (Тогто) с занимаемого поста сорвало планы монголов.
По сути, новые восстания разворачивались под лозунгами восстановления предыдущей династии Сун, хотя позже и изменили свой характер. «Потомков династии Сун» объявилось по всему Китаю неимоверное количество. Почувствовав слабость монголов и в надежде получить трон, многие объявляли себя новыми императорами, хотя могли контролироваться лишь небольшую территорию в рамках уезда.
Важную роль сыграла и мистическая традиция. В традиционном китайском сознании Будда Майтрея представлялся веселым пузатым буддийским монахом, который бродит по дорогам с мешком за спиной – там у него «весь мир». Однако посвященные последователи Белого лотоса считали, что Будда Майтрея может воплотиться в любом человеке, совсем непохожем на этого монаха-весельчака, который и должен спасти мир. Так Лю Футун, сам один из членов Байляньцзяо, увидел в Хань Линэре Будду Майтрею, пришедшего спасти мир.
Но крестьянской армии и сектантской идеологии было ещё недостаточно для победы. Для того чтобы вступить в решительную схватку с монголами, нужен был талантливый организатор и стратег. И такой человек, круто изменивший всю ситуацию в Китае, появился.
Звали его Чжу Юаньчжан. Он был выходцем из разорившейся крестьянской семьи, хотя легенды утверждали, что он потомок императорской китайской фамилии. Во время одного из разливов Хуанхэ в 1344 г. Чжу Юаньчжан потерял всех своих родственников: кого смыло водами, кто умер от голода и болезней. Он был в отчаянии и горе: сначала стал бродячим монахом, затем на четыре года уединился в буддийском монастыре, где изучал тайные писания и методы медитации. Но и здесь беда не оставила его, в 1352 г. его монастырь был разорён и сожжён дотла, причём скорее всего сделали это не монголы, а одна из армий восставших крестьян. Ему пришлось покинуть монашескую обитель, и вернутся к мирской жизни, а вскоре даже присоединиться к армии восставших под руководством Го Цзысиня (создавшего собственную армию), ведь у него не было ни дома, ни семьи и податься ему было некуда. Таким образом, Чжу Юаньчжан повторил судьбу сотен тысяч китайцев того времени, присоединявшихся к отрядам повстанцев.
Армия Го Цзысиня быстро росла и превратилась в самую крупную повстанческую армию в Китае, насчитывавшую несколько сот тысяч человек. Её слабость, равно как и любой другой крестьянской армии, заключалась в аморфности стратегических целей, отсутствии тактических построений и плохой обученности людей, но была и сильная сторона – многочисленность. Чжу с самого начала проявлял в бою необычайную смелость, граничащую с жестокостью. Сильный, волевой и стремительный Чжу Юаньчжан как-то в бою спас жизнь своему командующему Го Цзысиню, и тот в благодарность поручил ему командовать одним из подразделений своей армии.
Тем временем восстание красных повязок разворачивалось уже по всем центральным провинциям Китая. Армия Го Цзысиня действовала в провинции Хунань, другой лидер восставших Чэнь Юйлян со своей армией сумел целиком подчинить себе центральную часть Китая, а армии Мин Юйчжэня заняли крупнейшую провинцию страны Сычуань. Теперь весь Китай был охвачен восстанием. У монголов просто не хватало армий, чтобы подавлять все очаги повстанцев, ибо они возникали практически повсюду, а некоторые армии уже начали выдвигаться к столице империи – городу Даду (Пекину).
Но в 1353 – 1354 гг. правительственные войска нанесли поражение повстанцам, однако после временного отступления последних в 1355 г. начался новый подъём восстания. В начале 1355 г. восставшие объявили о восстановлении империи Сун во главе с Хань Линь-эром.
1357 — 1358 гг. были периодом наивысшего подъёма восстания «красных войск» Лю Футуна, а также кульминационным в ходе восстания Сюй Шоухуя — Чэнь Юляня. Чжу Юаньчжан за 1356 – 1357 гг. смог изгнать из подконтрольных территорий последние правительственные войска, а также стабилизировать территорию с владениями Чжан Шичэна. Поскольку последний перестал представлять для него какую-либо значимую угрозу с конца 1357 г. Чжу приостановил наступательные действия и перешёл к обороне. Уже с 1356 г. Чжу Юаньчжан стал единственным главой восстания в этом районе. Движение Чжу Юаньчжана, в отличие от восстаний Лю Фу-туна и Сюй Шоу-хоя, не имело антифеодальной направленности, но оно завершило начатое крестьянскими повстанцами Лю Фу-туна дело национального освобождения страны.
Войска красных повязок, подчинив себе юг Китая, развернулись севернее и вторглись в провинцию Хэнань, где захватили одну из древних столиц Китая – хорошо укреплённый город Кайфэн. Именно тогда именно повстанцы-крестьяне, а не монголы сожгли (в первый раз) знаменитый монастырь Шаолинь (Шаолиньсы) в горах Суншань – центр буддизма чань (дзэн) и легендарную обитель боевых искусств. Красные повязки попытались пробиться и дальше в провинцию Шэньси, но здесь внезапно встретили организованный отпор от двух «генералов» юаньской армии монгола Чахан Темура и китайца Ли Ци. Формально они командовали частью императорских войск, распложенных в этой провинции, но сам двор уже был не способен содержать армию, она практически целиком финансировалась самими полководцами и местными зажиточными семьями. Оба генерала вскоре поняли, что они способны играть самостоятельную роль и в 1359 г. объявили свою независимость от Юаньского двора. Правда вместо того, чтобы примкнуть к повстанцам, они наоборот, нанесли сокрушительное поражение красным повязкам на севере и отбили город Кайфэн, который был в руках восставших чуть больше года.
Но тут в события вмешался новый фактор – противоречия между вождями монгольских армий, которые стали сражаться между собой.
Чахан Темур был сильнейшим региональным лидером на этой территории. Располагая огромной и практически частной армией, он контролировал часть центрального Китая, и юаньский двор решил сделать ставку именно на него. Монгольский двор предоставил Чахан Тимуру официальное право главенствовать в провинции Хэнань и в ряде прилежащих территорий – это был очень важный шаг, поскольку, таким образом, войска Чахан Темура перекрывали путь армиям Чжу Юаньчжана на север к столице Даду. Но ситуация у самого Чахана Темура скалывалась неудачно. Два его ведущих генерала сдались в плен восставшим в 1361 г. на полуострове Шаньдун. Чахан был разгневан и опечален одновременно, он никак не мог поверить, что его лучшие командующие могут пасть под ударами каких-то крестьян в красных тюрбанах. В конце концов, вызволив их из беды, он пощадил генералов, приказав собирать новые армии для разгрома Красных повязок. Но здесь он допустил непростительную ошибку. Ни один из генералов не хотел уже по-настоящему иметь дело с этими свирепыми и уже хорошо поднаторевшими в сражениях крестьянскими войсками. Вместо того, чтобы бороться с красными повязками, генералы закололи своего бывшего господина и сбежали в город Иду, присоединившись к своим бывшим врагам. Племянник Чахана Коко Темур в качестве мести тотчас осадил город Иду и готов был уже атаковать его, но внезапно в дело вмешался другой монгольский лидер Болод Темур, не желавший отдавать славу победы над красными повязками кому-то другому. Болод Темур разгромил бывшие войска Чахан Хана, но, в конце концов, и ему пришлось бежать из провинции Шаньси, где он вёл боевые действия, в столицу, где стал набирать всё большую и большую силу при дворе. Но через год и этот талантливый и хитроумный генерал был убит своими врагами.
После того, как в конце февраля — начале марта 1363 г. правительственная армия и армия Чжан Шичэна, который заключил перемирие с монголами, окружили Аньфын, последнее убежище Хань Линьэра и Лю Футуна, многолетнее восстание «красных войск» на севере потерпело поражение, Лю Футун погиб, а Хань Линьэр был спасён войсками Чжу Юаньчжана. Отныне «император империи Сун» становился почётным пленником Чжу Юаньчжана.
В 1360 — 1363 гг. обостряется борьба Чжу Юаньчжана с Чэнь Юляном. Исход противостояния в пользу Чжу Юаньчжана был предрешён в битве у озера Поянху, которую современный историк У Хань назвал одной из самых крупных речных баталий в истории Китая.
После поражения и гибели Чэнь Юляна Чжан Шичэн отказался от формального подчинения юаньскому правительству и заявил о создании собственного государства У, провозгласив себя монархом, У-ваном (принцем Юем). 4 февраля 1364 г. в противовес своему противнику такой же титул принял Чжу Юаньчжан. В конце 1366 г. Чжу Юаньчжан захватил в плен своего противника, однако тот на все предложения покориться отвечал отказом. В конце концов, Чжу Юаньчжан послал ему шёлковый шнурок, которым Чжан и удавился.
Отряды повстанцев, овладевают (в 1356 г.) Нанкином, в котором Чжу создаёт свою администрацию, милует защитников города. По всему Китаю проходит слух о талантливом, мудром лидере. Ряды его армии увеличивались, в ней правили порядок и дисциплина. Обещав крестьянам, освобождение от налогов в разорившихся районах, соблюдение законов, наказание за бесчинства, он завоевал расположение и популярность.
Ещё в 1355 г. Чжу Юань-чжан признал власть повстанческого императора Хань Линь-эра, используя его авторитет для привлечения симпатий трудового народа. Однако, в середине армия «красных повязок» стала опасной, часть её участников покинула военные действия, и отправилась домой обрабатывать землю. Чжу Юаньчжан объявляет остатки армии «вредными и еретическими», поскольку она состояла теперь из бандитов и сектантов. В 1360 г. Чжу Юаньчжан вводит налог на торговлю алкоголем, уксусом, объявляет монополию на торговлю солью, чуть позже на торговлю чаем. Он начинает чеканку новой монеты, ещё больше приблизившей валюту Китая к современному образцу, через два года воссоздает таможенную службу. Взял штурмом столицу повстанцев, город Аньфэн. Став на сторону китайских феодалов, Чжу Юань-чжан одно за другим разгромил крестьянское восстания в Центральном Китае (в среднем течении Янцзы), объединив эту часть страны под своей властью, и в 1366 г. убил Хань Линь-эра (он весьма странно погиб при переправе через р. Янцзы).
Хуньу
Хотя восстание подогревалось различными религиозными движениями, придя к власти, новый монарх первым делом разгромил своих бывших союзников-сектантов и запретил создавать тайные общества. Роль государственной идеологии заняло неоконфуцианское учение Чжу Си, знаменитого конфуцианского философа эпохи Сун.
Так начала своё существование новая династия Мин, по имени которой стала именоваться и вся империя.